Никто не избегнет блаженства. Часть вторая - стр. 67
Но самым непонятным, или вернее, непривычным для себя, я считаю то, что вы, отрицая идею самого Создателя, веруете в вербальное воздействие на человека молитв, проклятий и даже сглаза. Да вдобавок утверждаете, будто всеми этими славословиями движет одна и та же сила – не Бог, но сам Человек! Просто в голове не укладывается… А эгрегоры, подумать только – физический инструмент его волеизъявления!.. Хм, любопытно, и опасно. Весьма опасно давать людям такое знание – это же мощнейшее оружие! Хотя немного смахивает на суеверие и лженауку, но… как знать, как знать!.. Ангелы, вот что меня интересует! Ангелы для вас – это физические или парафизические тела?..
– Не совсем так, я бы сказал. Они…
– О, простите, доктор, что перебиваю, но, кажется, у молодежи еще появились вопросы! – крикнула ведущая в зал, не дав жрецу Многораду ответить.
После ее краткого резюме народ, словно очнулся. Поднялся лес рук, послышался шум, люди завертелись.
– Да, слишком уж много нашлось энтузиастов поспорить, – пробежалась по залу глазами белокурая дама, – тогда мы поступим вот как. Сейчас я объявляю двадцатиминутный перерыв – на третьем этаже работает буфет. А затем перейдем ко второй части, специально для желающих остаться, если таковые найдутся. Это время мы посвятим ответам на вопросы, то есть своеобразной защите доклада. Тогда господин Перловый сможет уделить внимание всем вопрошающим – и студентам, и преподавателям.
Нам с мамой, Наташей и Ростяной такое предложение пришлось очень кстати, поскольку было уже восемь тридцать вечера. Все-таки основная философская концепция жреца Многорада была нами изучена задолго до выступления, и потому мы решили воспользоваться антрактом, дабы уйти. В конце концов, если у кого-либо из нас со временем вызреет сложный теологический вопрос, то наш ученый друг всегда сумеет найти время для персональной беседы с каждым индивидуально.
Я заметила, что Алексей Фолерантов с Лорой, Порфирий Печерский и Себастьян Хартманн тоже поднялись с кресел.
В библиотеке остались только князь Кудеяр с сыновьями, братья Ростяны и Добрыня Меченосец.
Час спустя я, Ростяна и Наташа сидели на бревнах у черного входа в дом, чистя крупную картошку в чугунный котел – чтобы на всех хватило. Раз уж мы не выдержали трехчасового сидения в лекционном зале и решили размять ноги, то героически оставшимся полагается роскошный ужин – это послужит своеобразным оправданием для нас, смотавшихся. Вокруг фонаря, висящего над дверью, вились ночные бабочки и комары. Полная луна золотила морскую рябь, и дрожащее марево блесток слабо пробивалось сквозь пышную крону деревьев. В ноябрьском темном небе уже вовсю светились Скорпион, Весы, Большой и Малый псы, Овен, Телец. Стрекотала цикада, пели птицы, шумело море. В окне маячила фигура мамы, громко шкворчало сало на сковороде.