Никон (сборник) - стр. 50

И они замолчали, слушая, как где-то в сенях чвиркает сверчок. Тотчас задвигалась, затопала стража, ища нарушителя покоя.

– Пусть бы себе свистел, – сказала царица.

– Невелика помеха, – согласился государь, но унимать стражу не пошел, повернулся к царице да и поцеловал ее в румяные уста.

Перед Купальницей в деревеньку со смешным прозвищем Рыженькая пришли колодезники – парень и два матерых мужика, не старых, но в седине, как в паутине. Матерые мужики были немые, сговаривался о работе молодой. Говорил, однако, не робко, хотя и не много.

– Место у вас высокое. Колодцы глубокие, а воды в них мало.

– Потому и нанимаем! – сказал резонно крестьянин Малах, а младший брат его Пятой привскочил с завалинки:

– Потому, стало быть!

– А больно скоро ли вода вам нужна? – спросил молодой.

– Да ведь и нынче уж нужна, – сказал Малах. – Неделю дождя не было – огород сохнет. А нашей воды – самим бы напиться да скотину напоить.

– Воду мы вам найдем, – сказал молодой колодезник. – Только вить под землей искать – не в голове. Быстрой работы не обещаю, но, как говорится, хорошая работа два века живет.

– А если завтра найдешь? – снова подскочил с завалинки нетерпеливый Пятой.

– Найду – и тебе будет хорошо, и мне.

– А все ж таки постарайтесь! – сказал Малах. – Крайний какой срок назначаете?

– Коли раньше Семенова дня колодец выроем – удача, а ежели к Покрову воды не будет – вместо платы с нас по рублю. Всего три. Харчи ваши. За каждый колодец пять рублей.

– И харчи?! – Пятой аж руками замахал.

– И харчи, – посмотрел мужику в глаза. – Колодец рыть на такой горе – скорее дюжину изб срубишь.

– Ладно, – сказал Малах.

– Поторговаться бы надо! – встрял Пятой.

– Может, ты и найдешь таких, кто доит шибко, да как бы молоко не было жидко! – Молодой колодезник говорил спокойно, зная себе цену.

– Сковороды будете ставить? – снова выставился Пятой.

– Поставим, – улыбнулся колодезник. – Тебе в утешение.

– Величать-то вас как? – спросил Малах.

– Старшого Авива, среднего Незван, а меня Саввой.

– Немые они у тебя?

– Немые.

– Ладно, – сказал Малах, – по рукам! Завтра – Купальница. Попаримся, а там с Богом за работу.

Колодезников Малах взял в свою избу на постой. Отвели им чистый сухой чулан, но Савва спать решил на сеновале.

Семья у Малаха была ни мала ни велика: три дочки, два сына, и Пятой с ними жил, младший брат. Дочки были невесты-погодки – шестнадцати, пятнадцати и четырнадцати лет. Сыновья тоже погодки, но отцу они в помощники пока не годились: старшему седьмой шел.

Савва стоял на крыльце, оглядывая деревеньку. Всего два колодезных журавля. Холм, на котором стояла Рыженькая, походил на огромную куриную лапу. Три мозолистых, красноватых даже через зелень, круглых длинных тягуна подпирали холм с востока, и еще один тягун уходил на запад. Настоящая куриная лапа.