Никон (сборник) - стр. 52

Он приметил пень, подошел и сел. Ноги гудели от усталости. В Рыженьку дорога была дальняя. И теперь, удобно устроившись на пеньке, Савва впервые, может быть, стал думать о том, что хорошо бы жить в своей избе, спать с теплой женой, чтоб ребятишки егозили…

И урезонил себя: «Земли вспахать как следует не сможешь, а про семью размечтался»… «Но ведь и колодцы не умел строить, а теперь такого колодезника поискать! Братья за главного почитают».

Солнце припекало, и, разморенный, лег Савва на землю, положил голову на изогнутый корень, задремал. Будто и спал, но в мозгу, не давая покоя, ворочалась мыслишка: коли такое большое дерево здесь росло, значит, воды ему вдоволь было. И не засохло, спилили.

Проснулся он оттого, что вздрогнул. Над ним стояла Енафа с охапкой выдернутых с корнями лютиков. Лютики золотили ее белое лицо, и Савва заморгал глазами, смущенный красотой девушки и своей незадачливостью – соней выказал себя.

Но, видно, и сама Енафа была смущена встречей.

– Для бани, – сказала она, подбородком указывая на цветы.

– Для бани? – Савва сел и тотчас вскочил на ноги. – Зачем лютики в баню?

– У нас все старики на Купальницу лютыми корнями парятся.

– Да зачем же?

– А чтоб помолодеть.

Савва улыбнулся, и Енафа улыбнулась – им-то еще помолодеть было бы совсем некстати.

– Пошла я, – сказала девушка и побежала вверх по склону.

– А я воду сыскал! – крикнул ей вослед Савва.

– Где? – оглянулась Енафа.

– А вот где ты стоишь, там и вода.

Девушка постояла, подумала и сдвинула брови – глупо шутит колодезник! Побежала, вверх, вверх, сверкая точеными босыми ногами.

Савва застеснялся, что подглядывает, отвернулся, сел на пенек.

– Уф! – сказал он и вытер со лба капельки пота. Хотелось пить.

Еще и солнце не взошло, а Малах со своими постояльцами уже парился в бане. Баня у него была просторная, как изба. Ее ставил еще отец Малаха на шестерых мужиков.

Малах, глядя на растелешенного Савву, подивился:

– На вид парнишка ты не дюжий, а силенка, видать, в тебе немалая.

– Так ведь мы – колодезники.

– Колодезнику ум нужен, – сказал Малах.

– Ум всем нужен! – засмеялся Савва, запаривая веник.

– Ну чо, робятки! – плеснув на камни воды, закричал хозяин. – Игогоница поспела, ерохвоститься пора!

Подталкивая Савву, полез на полок.

– А ну-ка, погляжу, сколь гож ты на расправу!

Завтракали после бани обетной кашей. Убирая за мужиками, быстроглазая Настена («Настена!» – покрикивал на нее отец) шепнула Савве:

– Выходи вечером за околицу.

Савва послушался, вышел.

Сняв передние стенки с телег, парни и девушки, впрягаясь в оглобли, катали парочки.