Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах - стр. 42

– Ну как, товарищи, – спросил он. – В баньку ходим?

Подчиненные смолчали.

– Не ходим, – отметил Четвертый.

– Так. Другие какие места посещаем? Общаемся с народом?

Подчиненные заерзали.

– Не общаемся, – усмехнувшись, констатировал Четвертый.

– А надо посещать. Прислушиваться надо к народу. Проникать в жизнь. В самую середку. Так-то.

Вскоре проект решения был утвержден.

Спустя неделю Первый, Второй и Третий встретились возле киоска «Соки-воды».

– Здорово, – сказал Второй, – холоднячка пропустим?

– Ага, – ответил Первый. – В ванне нагрелся. После ванной, знаешь, хорошо.

– Чего же не в бане? – спросил Третий,

– Тю! – сказал Второй. – В баню разок в два месяца хорошо.

Ну – в месяц. Кости пожечь. А ванная под боком. Пришел с работы, скинул штаны – и ныряй. Хоть каждый день. Не-ет! Баня против ванной не стоит. Ни в каком разрезе!

Тут Второй подмигнул, что на этот раз все заметили, и добавил в порядке шутки:

– И зачем только их строят, бани? Лучше бы пивные!

– Гы-гы! – засмеялся Третий.

ФАКТОР

Проклятое у меня свойство: все считать. Другой скажет:

– В субботу у Клюшкиных собирались. Народу пришло!.. Плюнуть некуда. Водки набрали – обалдеть можно! В общем, дали разгону! Брр… Вспомнить жутко!

А я доложу совершенно точно:

– В субботу у Клюшкиных было двадцать три человека. Водки закупили девять бутылок, коньяка – пять, кориандровой – три, вермута – одну. Сбрасывались по восемь рублей. Иван Петрович выпил две рюмочки и закусил огурчиком – недоиспользовал семь двадцать. Эрик Кондратьевич выпил две с половиной бутылки, съел полгуся и кило польской колбасы – всего на четырнадцать семьдесят. Однако впоследствии его увезли в вытрезвитель, где он потерпел на десять рублей. Степа уложился в рамки, но стукнулся о холодильник и выбил золотой зуб стоимостью сорок рублей.

Вот такой я человек.

Но меня поправляют. Здесь, говорят, важнее другая сторона – моральная.

Может быть. Допускаю. Только у меня такой характер. Ничего поделать не могу.

Мне говорят:

– Посадим картошку?

Я тут же прикидываю. Килограмм картошки стоит шесть копеек. Бросаю полкило на день, множу на шесть, округляю, получаю одиннадцать рублей. Подвожу черту, считаю другой вариант: за семена – трешка, за землю – полтора, два дня на прополку, один на уборку – без содержания. Стало быть, еще двенадцать. Шоферу – в лапу, помощникам – магарыч. Плюс за тару, плюс праздник урожая.

Складываю, множу, извлекаю корень – себестоимость.

– Ой, – говорю, – родные и знакомые! Не стоит овчинка выделки.

– Вот какой ты дурак! – отвечают мне. – Зато своя. Своя вкуснее.