Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах - стр. 25
На чистой полянке, ничем не огороженное и никем не охраняемое, стояло высокое развесистое дерево, усыпанное грецкими орехами – по три рубля за кило.
«Не может быть», – сказал себе Степан Петрович и оглянулся – нет ли где сторожа или собаки.
Потом тронул за рукав экскурсовода, кашлянул и вкрадчиво спросил:
– Я извиняюсь, конечно… Это что… те самые, которые … этого самого?
– Те самые, – ответил экскурсовод, – можно так есть, можно халву делать.
Степан Петрович вернулся и еще раз обошел югланс региа. «Ай-ай-ай!—думал он, пятясь от ствола по спирали. – Это если на базар да килограммами… Два деревца – и вот тебе дорога в оба конца самолетом».
На шестом витке Степан Петрович чувствительно стукнулся обо что-то затылком. Он повернулся и вздрогнул. Непосредственно перед его носом торчали из земли бамбуковые удилища – по два пятьдесят штука.
«Господи боже мой! – затосковал Степан Петрович. – Всевозможные блага! Под ногами валяются!»
… Экскурсию он догнал в конце аллеи. Спутники его кружком стояли возле какого-то дерева, а экскурсовод интригующе говорил:
– Пожалуйста, товарищи, можете потрогать. Степан Петрович протиснулся в середину. На дереве торчали настоящие полуторарублевые мочалки в доброкачественной зеленой упаковке.
И тут Степан Петрович не выдержал. Он приотстал от экскурсии, торопясь и нервничая, отломил четыре мочалки, завернул их в газету и, не оглядываясь, побежал к выходу из дендрария.
ТОЛЬКО ПРАВДА
Сразу за Туапсе открылось море, и все прилипли к окнам.
– Мда, – общительно сказал толстый дядька из соседнего икупе. – Рай! Не то что у нас в Сибири…
– А что у нас в Сибири? – ревниво приподняла брови Милка.
– Известно что, – сказал дядька. – Холод, глушь, тайга дремучая.
Пассажиры залюбопытствовали, окружили сибиряка кольцом.
– Мда, – продолжал дядька, легко овладевая вниманием. – Пойдешь к приятелю рюмочку выпить – держись за веревку. А то унесет к едрене-фене – милиция не разыщет.
– И милиция тоже есть? – изумилась одна из слушательниц.
– Да это я так, – махнул рукой дядька – К слову. Какая там милиция. Закон – тайга, медведь – прокурор.
Милка выскочила в тамбур и плюнула.
– Так рождаются дурацкие басни! – сердито сказал я.
Мы тут же поклялись всем рассказывать про Сибирь только правду. И уличать бессовестных вралей.
В первый же день на пляже я решительно прервал сивоусого колхозника, нахваливавшего свою Полтавщину, и громко спросил:
– А вы слышали о том, что в Сибири вызревает виноград?
Колхозник, хитро прищурившись, сказал, что про «це» он «не чув». Но зато он «чув» про бананы, которые у нас вырастают здоровенными, «як та ковбаса».