Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - стр. 13

Неудача нескольких попыток убедить царя освободиться от Распутина углубила противостояние: с одной стороны были Николай и Александра, с другой – остальные члены правящей династии во главе с императрицей Марией Федоровной. 16 декабря 1916г. группа заговорщиков во главе с великим князем Дмитрием Павловичем и князем Феликсом Юсуповым, мужем Ирины, дочери великого князя Александра Михайловича и сестры императора великой княгини Ксении Александровны, совершили убийство Григория Распутина. Узнав об этом, Мария Федоровна пророчески заметила: «Слава богу, Распутин убран с дороги. Но нас ожидают теперь еще большие несчастия»[43]. И они не заставили себя ждать. До падения монархии в России оставалось два с половиной месяца, а члены большой и некогда дружной императорской семьи как будто не замечали происходящего и вместо того, чтобы, отбросив взаимные обиды, сплотиться для защиты трона и собственных жизней, продолжали борьбу друг с другом. Происходящее ярко отразилось в письме-дневнике великого князя Николая Михайловича. Он писал Марии Федоровне в самом конце 1916г.: «Я ставлю перед Вами ту же дилемму. После того как мы убрали гипнотизера, нужно попробовать обезвредить загипнотизированную. Как ни трудно, но нужно ее отослать как можно дальше или в санаторий, или в монастырь. Речь идет о спасении престола – не династии, которая еще прочна, но теперешнего государя. Иначе будет слишком поздно <…> вся Россия знает, что покойный Распутин и А[лександра] Ф[едоровна] одно и то же. Первый убит, теперь должна исчезнуть и другая. От этого зависит общее спокойствие»[44]. Мария Федоровна ничего не ответила (по крайней мере, письменно) на призывы Николая Михайловича. Она только повторяла и повторяла: «Если бы только Господь открыл глаза моему бедному Ники… Господи, открой глаза моему Ники»[45]. Но и ее молчание было чрезвычайно красноречивым. Она не возмутилась предложением поместить Аликс в сумасшедший дом («санаторий»), не ужаснулась от того, что ей прямо сказали о возможности потери трона ее сыном. Недовольство невесткой, с которого начинались их отношения, постепенно переросло в ненависть и готовность на любые меры, лишь бы лишить ее влияния на Ники. Ослепленные борьбой и взаимной ненавистью Романовы не заметили, как оказались на краю пропасти. Вряд ли стоит гадать, помогло бы семейное единство устоять российскому самодержавию или нет. Ясно одно – в решающие дни Ники и Аликс остались в полном одиночестве. Никто из близких не протянул им руку помощи, не поддержал в роковую минуту.