Никаких принцев! - стр. 39
А потом тигр додумывается уменьшиться – и в два счета загоняет меня в угол комнаты. В этот-то момент я и понимаю, что папа имел в виду под «когда все действительно хреново, ты познаешь дзен». Правда, папа обычно так говорит про налоговых инспекторов, которые нежданно-негаданно могут нагрянуть на голову несчастного гендиректора. Но, глядя в распахнутую и очень зубастую пасть тигра-демона, дзен я тоже познала. Это изумительное спокойствие – когда ты смотришь в глаза (простите, в пасть) смерти и смиряешься с неизбежным.
От большого смирения, за мгновение до того, как пасть тигра захлопнулась, я оглушительно квакаю:
– Сидеть!
Тигр садится. По-моему, больше от изумления, чем действительно команда срабатывает – потому что он тут же снова увеличивается до потолка и недовольно рычит.
– Кис-кис-кис, – лепечу я, не понимая, я еще живая или уже мертвая.
Тигр снова припадает к полу, а потом оглушительно воет под громкий заунывный речитатив, причем на два голоса. Как потом оказывается, начинает его очнувшийся Дамиан, а заканчивает, удивительно слаженно, Ромион, которому все-таки духу и совести хватило переступить защитный контур.
Под заклинание демон исчезает в облаке дыма – хотя его рев мне еще долго потом чудится, и я каждый раз вздрагиваю. А злой, как тысяча чертей, Ромион поворачивается ко мне и шипит:
– Зачем ты полезла? Тебе что, больше всех надо?!
Еще минуту назад я задавалась тем же вопросом. Но сейчас я смотрю на Дамиана, который медленно, с трудом пытается освободить руки – их привязали к креплению одной из полок. Выглядит он словно хорошо выпил или что-то мощное выкурил. Или его чем-то опоили. Например, за обедом, который я пропустила.
Потом я перевожу взгляд на руки Ромиона, испачканные в чернилах. Точно такими же чернилами выведены линии схемы на полу…
– Зашибись у вас тут шуточки! – вырывается у меня. – А если бы его съели?
Ромион бросает короткий взгляд на Дамиана и снова дергает уголком рта.
– Его бы – не съели. А вот тебя!..
– Ты в этом так уверен? – Я смотрю на его испачканные руки. – Тебя бы привязать – и на его место!
– Ты ничего не понимаешь!
Я наконец-то встаю – и наконец-то возвышаюсь над Ромионом.
– Тебя самого от себя не тошнит?
Если ответить он и собирается, то не успевает, потому что в комнату вваливается сразу с десяток человек (подозреваю, по крайней мере, половина до этого была зрителями). Сразу поднимается дикий гам: кажется, все говорят разом, а вездесущий фей (которому как раз больше всех надо) визжит на ультразвуке.
Конец этому хаосу приходит с появлением директрисы. Точнее, ее кота. Манул оглушительно рявкает, потом прыгает ко мне и начинает тереться о мои колени.