Незнакомая дочь - стр. 4

Я включила свет. На белоснежной наволочке сидело какое-то насекомое длиной три или четыре сантиметра, похожее на большую муху. Темно-коричневое, с перепончатыми крыльями, неподвижное. Я сообразила, что это цикада, и подумала, что она, быть может, сдохла прямо на моей подушке. Тронула ее краешком халата. Цикада шевельнулась, но тут же снова замерла. Самец или самка? У самки на животе нет эластичных мембран, а потому она не поет, она немая. Меня передернуло от отвращения. Цикады не так уж безобидны, они ранят своими хоботками оливы, прокалывают кору белого ясеня и высасывают соки. Я осторожно взяла подушку, подошла к окну и стряхнула насекомое. Так и начался мой отпуск.

На следующий день я уложила в сумку купальники, большое полотенце, книги, распечатки, тетради, села в машину и поехала по бежавшему вдоль берега шоссе на поиски пляжа. Минут через двадцать справа появился сосновый лес, потом я заметила указатель парковки и остановилась. Навьюченная вещами, перешагнула через ограждение и ступила на тропинку, красноватую от опавшей сосновой хвои.

Мне очень нравится запах смолы, потому что в детстве я все лето проводила на пляжах, а они начинались там, где заканчивался сосновый лес. Тогда их еще не заливали цементом, на котором наживается каморра. Смолистый аромат сосен был для меня запахом каникул и беззаботных летних игр. Потрескивание сухой шишки, ее шумное падение с ветки, темные маленькие семена-орешки напоминают мне о матери, о том, как она, смеясь, разгрызала скорлупки, вытаскивала желтоватые ядрышки, угощала моих сестер, которые громко требовали добавки, или меня, молча ждавшую лакомства, либо же клала орешки себе в рот, пачкая губы темной пыльцой, и, чтобы отучить меня от излишней робости, назидательно говорила: “А тебе не дам. Беда с тобой: ты хуже зеленой сосновой шишки”.

Лес был густым, с буйным подлеском, стволы деревьев, выросших под напором ветра, казалось, отшатывались назад, страшась грозного моря. Я старалась не споткнуться о пересекавшие тропинку блестящие корни и замерла от неожиданности, когда у меня из-под ног выскочила пыльная ящерица и проворно скрылась из виду, юркнув за границы солнечного пятна. Спустя пять минут передо мной появились дюны и море. Я прошла мимо росших прямо из песка эвкалиптов с искривленными стволами, свернула на деревянные мостки, проложенные среди зеленых зарослей тростника и олеандров, и оказалась на чистом, ухоженном пляже.

Место мне сразу понравилось. Внушили доверие и вежливый, дочерна загорелый мужчина за кассой, и скромный молодой спасатель, не с накачанными мышцами, как это обычно бывает, а высокий и очень худой, в майке и красных шортах. Он проводил меня к зонтику. Песок был белый, мелкий как пудра; я долго купалась в прозрачной воде и немножко позагорала. Потом устроилась под зонтиком со своими книгами и спокойно проработала до заката, наслаждаясь легким бризом и быстро меняющимся морским пейзажем. Я работала, мечтала, бездельничала, время пролетело незаметно, и я решила, что буду приезжать сюда каждый день.