Неженка - стр. 5

Вслед за ней вошли Каролина и Малика.

– Здравствуй, Эльдер, – улыбнулась кошка, которая гуляет сама по себе.

Взгляд Малики мужчине сразу же не понравился. Он не успел даже сестре ответить, как уже точно знал: сейчас его снова будут о чем-то просить. И он не откажет. Этим двум он ни в чем отказать не мог.

– Так завалялось или нет? – вновь спросила его сестра, переводя все внимание на себя.

Даже с возрастом Элааиза по-прежнему нуждалась быть в центре любого внимания.

– Завалялось. Сходи посмотри на кухне. Малика, ты что-то хотела?

– Ты прямо-таки читаешь мои мысли! – засветилась девушка радостью. Среди них трех она единственная, кто по-прежнему оставался человеком. – Слушай, будь другом, сгоняй завтра на Землю, а? Нужно новый груз забрать и пару десятков пассажиров.

– А что случилось с Ирадием и РиАнтом? – не спешил Эльдертарион соглашаться, хотя точно знал, что этот бой уже проиграл.

– Один улетел подписывать торговый договор с нигейцами, а второй и без того на Земле. Что-то у них там опять восстания в Верграйзе, – ответила вместо подруги Каролина.

– Что-то серьезное? – забеспокоился Эльдер.

– Пустяки. Молодежь балуется, – отмахнулась девушка, точно знающая всю политическую кухню Земли изнутри.

– Так поможешь? – спросила Малика. – Одна надежда только на тебя. А иначе придется платить неустойку, аренду за место на складке, и продукты опять же испортиться могут, и…

– Я понял, понял, – остановил он девушку жестом руки и строго добавил: – Помогу. Но это в последний раз.

Абсолютно все в этой комнате знали, что далеко не последний.

– Джаз, ну можно я переночую у тебя? Мне сегодня ни в коем случае нельзя домой, – бессовестно давила я на жалость.

Стояла, привалившись к своему моту, и наблюдала за откровенной халтурой. Парень писал на стене министерства краской из распылителя фразу: «Свободу людям!» – но буквы выходили настолько корявыми, что у меня пальцы зудели от желания выхватить баллончик и сделать все самостоятельно.

– Не думаю, что мать обрадуется. – Парень будто специально на меня не смотрел, и это вызывало вопросы.

– Она же на смене? – припомнила я.

– Но утром-то придет.

– Джаз, в чем дело? – спросила я с нажимом.

Тяжело вздохнув, парень обернулся и наконец-то взглянул мне в глаза.

– Прости, Вери, но ты не нравишься моей маме. Она против того, чтобы мы общались.

– Ты серьезно? – опешила я.

– Она считает, что ты плохо на меня влияешь.

Ответить на этот абсурд мне было нечего. Забрав у друга баллончик, чтобы чем-то занять руки, я начала переделывать его надпись, придавая ей объема, аккуратности и цвета. Злилась. Не на парня, нет. Он всегда был ведомым, а потому злиться на него не имело смысла. Я злилась на саму ситуацию, ведь домой мне действительно возвращаться было никак нельзя.