Неженка - стр. 41

Я держал в руках каталог и не понимал, что происходит с Верой. Сначала она зачем-то затрясла своим мобильником перед моим носом, словно поп кадилом, а потом застыла на несколько секунд в позе потревоженного рака-отшельника. А когда её отпустило, она посмотрела на Марию, и её прямо-таки заколотило. Вера, как дом, угодивший под удар землетрясения, заходила ходуном, вскрикнула, как чайка, попавшая под гусеницу бульдозера, и кинула в меня телефоном. На этом моё интервью и завершилось.

Почему-то из-за леса, именно оттуда, где, я точно знал, простиралось от опушки и дальше, до реки, поле, перепаханное вдоль и поперёк ещё весной, но так ничем к сентябрю и не засеянное, вылупилось, вырвалось, как будто из-под земли багровое свечение мира мёртвых, свечение цвета воспалённой десны. А с неба, ставшего в мгновение отражением ада, спускались угольно-чёрные, казалось, совсем не отражающие свет сигарообразные объекты. Они медленно, задницей вниз, планировали вниз, клыком вершины грозя серым низким облакам, подсеченным снизу болезненно красным, предвечернего осеннего неба.

Конечно, это было ни какое-то там непонятное НЛО, а были это наши родные баллистические ракеты – кошмар, рождённый желанием жить, – невероятно огромные, неизвестной широким слоям населения модели, шедшие на посадку (?), периодически стреляющие по земляной каше струями голубоватого пламени.

Мой дом стоял на окраине города, практически на границе, отделяющей искусственную среду обитания человека от природы, тоже этим же человеком изрядно загаженной. Суббота. Я по-холостятски обедал, сидел на кухне за обеденным столом, и уже хотел опрокинуть в себя законные выходные сто грамм, когда за горизонтом загудело неведомым огнём, а с неба начали падать зёрна смерти.

Я имел право на отдых, мне сорок лет, особенно ничем в выходные я не занят, а мотор стучит, тело требует активных действий. Ну, не по улицам же мне бегать, приключений искать. Обычно с друзьями я устраивал, через выходные, застолье у себя дома, но сегодня никто не смог мне составить компанию вкусно поесть – закуску сам всегда готовлю, люблю готовить, – сладко попить, вот и пришлось одному принимать удар по печени. А тут такое. Тут уже не до супа и водки, тут надо что-то срочно делать.

У меня на кухне обычно почти круглосуточно играет радио, по радио ничего такого не сообщали. Я переместился в комнату, включил телевизор – там тоже молчок, идёт обычная развлекательная мура субботняя – сто раз пересмотренные советские фильмы, ток-шоу, детективные сериалы – и никаких экстренных сообщений. А на душе тревожно. Даже мутит и крутит – это, наверное, от того, что сообщений нет. Ракеты, по моему разумению, совершили посадку за лесом и, как только я их перестал видеть, и родился низкий гул, отчего на душе стало совсем тяжело.