Неженка - стр. 40
– Вера, а ты на телефон страницы сфотографируй, – и так это она убеждённо говорит, что Вера, не задумываясь о бредовости совета, берёт мобильник и наводит камеру на каталог, которым снова завладел Олег.
Олег сидел с задумчивым видом, нахмурив брови, и со всех сторон рассматривал каталог, но чувствовалось в его поведении некая неестественность, намеренный наигрыш. Вера смотрела на него и ждала, что он сейчас отбросит каталог и рассмеётся безумным смехом, а потом начнёт тыкать в неё пальцем, и глотая слова, утирая слёзы, орать: «Попалась! Попалась! Аха ха ха!». Она так разволновалась, что пальцы задрожали, она посмотрела на свою руку, державшую мобильник, и вздрогнула – увидела на экране телефона такое, что сразу забыла о каталоге. Пальцы кандидата, его пальцы, лежавшие на обложке каталога, выглядели ужасающе неестественно: уродливо длинные, обзаведшиеся двумя дополнительными суставами каждый, разбухшие от чёрной крови или гнили, увенчанные серыми матовыми звериными когтями – зазубренными пирамидками. Вера навела объектив камеры на самого владельца этих рук – на кандидата. Она, конечно, со страхом ожидала чего-то, но не такого окончательно абсурдного, просто невозможного. На неё с экрана её телефона пялились – не смотрели, а нагло, злобно именно пялились, – горящие, надутые жёлтым, нездоровым светом буркалы с сажевыми точками зрачков, лишённые век, нависающие над впалыми щеками, рискующими в любой момент отправиться в свободный полёт прямо в лицо Вере. Омерзительно. Само же лицо имело нездоровый серый оттенок в тон к цвету когтей, и было худым настолько, что все кости черепа выпирали так сильно, что рисковали порвать кожу. Рот, лишённый губ, безмолвно, как у рыбы, ни на секунду не находясь в покое, открывался, показывая на редкость крепкие зубы хищного ящера. Оживший труп опасного мутанта – вот самое близкое определение того существа, которое пришло к ним на собеседование.
Вера глянула поверх экрана и опять её обожгло, но теперь обожгло холодом. Кандидат на должность директора по продажам был на месте, был человеком, а не монстром, который внимательно, вопросительно смотрел на неё, ожидая, когда она начнёт фотографировать. Может он понимал, а может это Вера ничего не понимала. Она запуталась. Но кандидат оставался в человеческом обличие ровно до того момента, пока Вера снова не взглянула на экран.
– Ну что же ты не снимаешь? – сквозь шум бурлящей в ушах крови услышала Вера вопрос, заданный Марией.
В интонациях вопроса Вера различила издёвку. Тогда она посмотрела и на Марию сквозь камеру телефона. На неё уставилось такое же уродливое чудище, но только в женской одежде и с длинными волосами – сестра Франкенштейна…