Незавершенное дело Элизабет Д. - стр. 21
Машины выстроились за ржавой цепью на дороге, ведущей к паромному терминалу. Незадолго до девяти часов они начали одна за другой въезжать по платформе в пузатый паром, самый большой из тех, что обслуживают остров Грейт-Рок. Груженые машины протискивались внутрь, вписываясь в дверной проем, и осторожно продвигались вперед, пока наконец не останавливались бампер к бамперу, покачиваясь в такт движению судна, словно приученные к перевозкам цирковые животные.
Казалось, с каждым годом число перевозимого паромом грузового транспорта все возрастает. Кейт впервые приехала на остров лет двадцать тому назад вместе с семьей, в которой работала, – помогала с детьми знакомым, на время их ежегодного месячного отпуска. Тогда на остров ходило всего два парома в день, и никаких грузовиков. В то время там было почти невозможно найти продукты, которые не выращивались бы на месте. Сладкая кукуруза продавалась в одном из нескольких безымянных фермерских ларьков, а пирожки покупали у женщины, которая торговала ими в беседке перед домом без всякого меню и расписания. Торговые ряды с морепродуктами ежедневно возникали в юго-западных доках: свежая рыба, лобстеры и моллюски практически каждый полдень.
Доки в прямом смысле делали историю острова Грейт-Рок, хотя с годами об этом забывали. Но так продолжалось ровно до того момента, когда историю оказалось полезно вспомнить заново. В девятнадцатом веке островитяне в основном жили китобойным промыслом. Большинство либо непосредственно участвовало в погоне за китовым жиром, либо так или иначе было с китобоями связано. Во многих отношениях портовая деревня до сих пор воспринималась как город китобоев. Самой ценной недвижимостью остались особняки капитанов; старая церковь китобоев так и стоит в центре поселка, и ее узкую колокольню можно увидеть на всех открытках и картинах с видами города.
Во второй половине двадцатого века, когда большие рыболовецкие конгломераты вытеснили небольшие суда, остров потерял прежнее значение. Особняки опустели и облупились, многие перешли в совместное владение и сдавались в аренду. Выросло количество мелких преступлений, а закрывавшиеся на зиму магазинчики облюбовали бездомные и вандалы. Даже церковь китобоев стала жертвой непогоды, граффити и небрежения. К началу 80-х ее использовали не столько для богослужений, сколько в качестве места сбора членов различных обществ вроде «Анонимных алкоголиков», «Анонимных наркоманов» и «Внесезонной художественной ассоциации», которая вербовала членов из первых двух.
Прошли десятилетия с тех пор, как местные рыбаки обеспечивали достойное существование. Но популярность Грейт-Рока за счет притока туристов выросла. Начался подъем интереса к китобойному промыслу. Ностальгия стала прибыльным товаром, и местный бизнес кормился на славной истории китобоев, как, бывает, внуки живут за счет одряхлевшего богатого патриарха. Магазины и ресторанчики всячески обыгрывали тему в своих названиях. Магазин часов назывался «Кит времени», магазин аксессуаров для волос – «Фонтан», над таверной красовалась надпись «Лепечущие Идиоты», аллюзия на мелвиллского «Моби Дика». Из года в год Кейт наблюдала за тем, как обслуживание туристов становится основной индустрией. Приезжие стали хлебом и маслом острова, и остров изо всех сил старался удовлетворять их запросы.