Незабудки для Эйлин - стр. 51
Лина и сама не поняла, что произошло дальше, как это желание вдруг переросло в нечто большее, в уверенность, что помочь она всё-таки может…
По всему телу, от пальцев ног до макушки, прокатилась странная дрожь, стало вдруг так жарко, будто Эйлин подошла слишком близко к очагу, правую ладонь закололо невидимыми иголочками…
Лина вдруг почувствовала, как это намерение помочь из туманного желания превращается в ощутимое живительное тепло, которое сочится с кончиков её пальцев, льётся потоком света. На миг ей даже почудилось, что её ладонь засветилась. Но это уже казалось совсем невероятным.
Теперь Лина несколько раз осторожно, почти не касаясь, провела вдоль всего тельца зверька…
Малыш-горностай запищал что-то в ответ на её ласку, закопошился в ладони.
А Эйлин лишь изумлённо хлопала глазками, разглядывая его шкурку – совершенно гладкую, непотрёпанную, без ран и даже без царапин.
– Ой! Это как же? – проронила Лина.
А зверёк вытянул длинную шею, заглядывая ей в лицо непроницаемыми тёмными глазками.
Эйлин, всё ещё изумлённая, повинуясь внезапному порыву души, оглянулась почему-то на Лес.
– Это вы сделали, или я? – спросила она громко, но ей, как обычно, никто не ответил.
Эйлин погладила одним пальчиком горностая между ушками.
– Ну и ладно! Пусть молчат… Не очень-то и хотелось. У меня теперь есть, с кем поговорить… Будешь моим другом? Хочешь, я тебя заберу с собой?
Малыш не возражал. По крайней мере, так показалось Эйлин.
Она поднялась с колен, прижимая его к груди, и побрела к дому, негромко болтая с новым знакомым.
– Сейчас я тебе покажу, где живу… Тебе у нас понравится. Надо тебе имя придумать… Без имени как-то плохо… Вот я – Эйлин! А ты будешь… Флинн! Хочешь?
Определённо ему нравилось.
***
– Это что ещё такое? – воскликнул отец, увидев спящего зверька.
Эйлин взяла ненужную дырявую корзинку, застелила старой шалью, и горностай с удовольствием забрался в это «гнездышко».
– Это Флинн, – представила Эйлин. – Он – мой друг. Его чья-то собака покусала. И я его забрала домой, ну, пока он поправится.
О том, что раны зверька уже зажили самым чудесным образом, Лина, разумеется, промолчала. К счастью, отец тщательно рассматривать не стал. А доказательством её слов послужили остатки запекшейся крови на шерсти Флинна. Они ещё были заметны, хотя Эйлин и старалась оттереть.
– Лина, ты как придумаешь что-нибудь! – покачал головой отец. – Разве можно горностая в дом приносить? Он нам всех куриц подавит. И нам, и соседям…
– Никого он не тронет! – надула губки Эйлин. – Флинн умный. Я ему скажу, что нельзя, и он не будет. Он зато мышей ловить умеет. Уже одну притащил. Это же хорошо, что он будет охотиться на мышей. А то кот наш уже такой старенький, что ему лень. Правда же, Пушин?