Невысказанное завещание (сборник) - стр. 39

– Вот, возьмите!

Та, разумеется, почувствовала всю ненависть, которую он вложил в эти два коротких слова, но, будто дразня его, воскликнула:

– Вот и молодец!

Она вынула платок из бумаги и развернула его. Платок затрепыхался в её руках, переливаясь весёлыми, как оперение павлина, красками.

– Ой, как красиво! До чего же красиво! – проговорила она в восторге. – А мне идёт?

Она накинула платок на голову, и лицо её, словно озарившись светом, стало ещё привлекательней. Сквозь растерянность и досаду она читала на лицах окружающих откровенное восхищение. Они зачарованно смотрели на лёгкий шёлк, нежно обвивавший её волосы. Харис, видимо, боясь, что не сдержится и сорвёт с неё платок, резко поднялся и быстрыми шагами пошёл прочь.

– Куда же вы? – закричала Диляра-ханум ему вдогонку и вдруг залилась громким смехом.

С ней творилось невероятное. Она повязывала платок то на голову, то на шею, то накидывала на плечи, то свободно размахивала им. Она хохотала, шалила, дурачилась… А потом вдруг обнаружила, что осталась одна: друзья Хариса куда-то исчезли, словно растворились в воздухе.

Ханум вдруг поняла: ребята отвернулись от неё! Она смущённо притихла, как-то разом сникнув. Растерянно оглядевшись, она печально двинулась по палубе. Как малышу, обиженному сверстниками, ей хотелось плакать. Войдя в каюту, она устало опустилась на койку… Задумалась… Вот ведь как получилось! Выходит, она совсем чужая для них! Они чураются её! Бросили – и всё тут… А за что? За то, что отняла платок? Но ведь она пошутила, только пошутила! И  непременно вернёт!

Диляра-ханум упала на подушку и беззвучно заплакала, вздрагивая… Ей уж и пошутить нельзя. Видно, молодость, весёлая, бесшабашная молодость, потеряна для неё навсегда!.. Как же ей быть? Если муж старше на двадцать четыре года, что же теперь, избегать людей, ни с кем не пошалить, не посмеяться?.. И за что ребята наказали её так жестоко? Почему молодёжь столь бессердечна – не хочет ничего понять?

…А всему виной зависть, всё от зависти! Они не любят её, потому что ей живётся лучше. А ещё за то, что она красива, богато и нарядно одета, за то, что едет в отдельной каюте. А  на душе у неё пустота – до этого им дела нет.

Так, обиженная и заплаканная, она незаметно задремала.

Проснулась Диляра-ханум оттого, что кто-то осторожно постучал в дверь. Она подняла голову, взяла со стола зеркальце, быстро вытерла глаза, поправила причёску «Уж не он ли?»  – пронеслось в голове – в сердце вспыхнула искра надежды.

– Войдите! – крикнула она, волнуясь.

Дверь открылась – показался приятель Хариса в клетчатой рубашке.