Невысказанное завещание (сборник) - стр. 10
В 1950-х гг. в качестве сотрудника журналов «Колхоз бригадасы» («Колхозная бригада») и «Совет әдәбияты» («Советская литература») А. Еники выступал с публицистическими и литературно-критическими статьями, которые позже вошли в сборник «Хәтердәге төеннәр» («Узелки памяти», 1983) [см.: Гайнуллина, 2015]. В 1990-х гг. активизируется публицистическая мысль писателя, чему в значительной степени способствовали социально-политические процессы в стране. В эти годы А. Еники пишет автобиографическое произведение «Соңгы китап» («Последняя книга», 1986) и историко-документальную хронику «Кояш баер алдыннан» («Перед закатом солнца», 1996).
Размышляя о самых серьёзных и сложных вопросах человеческого бытия – о прошлом, настоящем и будущем народа, о судьбах татарского языка, о литературе и её общественном назначении, о гражданской позиции писателя, о чести, мужестве и стойкости, А. Еники так характеризует итоги своего жизненного и творческого пути: «Иҗат юлымның башы никадәр авыр булса да, ахыры, шөкер, уңышлы булып чыкты дип әйтә алам. Дөрес, һәр уйлаганымны яза алдым, һәр язганымнан канәгатьмен дип әйтергә җөрьәт итмәс идем. Бу инде һәрбер язучы өчен дә шулайдыр. Чын язучы гомере буена өч вакыт эчендә яши: үткәнне онытмый, бүгенгене күрә, киләчәкне уйлый… Үлгәндә дә ул солдат шикелле алга карап үлә торгандыр…» [Еники, 2000, 4: 463]. «Как ни трудно было начало пути в литературе, конец, слава Всевышнему, оказался счастливым. Конечно, я не могу утверждать, что написал всё, что хотел, что мне нравится каждая моя книга. Думаю, любой собрат по перу мог бы сказать о себе то же самое. Истинный писатель живёт в трёх измерениях: не забывает прошлого, видит сегодняшнее, думает о будущем… Уверен, что и в последний свой час он, как солдат, смотрит только вперёд…» [Еникеев, 1998: 429].
Девочка
Посвящаю любимой дочери Резеде
Рота лейтенанта Иванова с большой осторожностью пробирается по лесу к передовой. Чтобы можно было быстрее укрыться от вражеских самолётов, красноармейцы шагают попарно по обеим сторонам песчаной дороги.
На дороге отпечатки лошадиных копыт, узкие колеи от повозок и узорчатые тяжёлые вмятины от шин грузовиков. Вероятно, и пешеходов здесь немало прошло. На влажном песке отчётливо видны следы солдатских сапог и женских ботинок. Эта дорога – единственная свидетельница ночного боя. Она одна могла бы рассказать о том, как два брата прошли по одному следу и не встретились. И всё же в этот час она предательски спокойна и пуста.
Пора восхода солнца. Притих лес, словно вслушиваясь в себя. Горящие светло-зелёным пламенем верхушки высоких сосен неподвижны, ещё погружены в крепкий утренний сон. Серебристые листья изредка встречающихся осин уже проснулись от тихого дыхания утра и слегка шелестят. На открытых местах, прижавшись к земле, застыл густой белый туман. В траве сапоги тотчас же покрываются блестящей влагой и будто тянут за собой зеленовато-бурую цепочку следов. Душистые испарения леса, земли щекочут ноздри, проникают в лёгкие. Хотя пройдено немало и ноша давит плечи, чувствуешь себя как-то легко, и от этой лёгкости душа наполняется покоем и тишиной…