Невская твердыня - стр. 10
После речи царя поднялся во весь рост седобородый, закованный в кольчугу псковский воевода князь Иван Петрович Шуйский. Он низко поклонился царю, затем архиепископу Александру и громким, мужественным голосом произнес:
– В Библии сказано: «Святой Давид восста рано и тече в полк». Господь Бог испокон веков направляет руки воинов на ополчение, персты их прилагает на брань!.. Крест целуем тебе, государь!.. Не сдадим Пскова!
При этих словах быстро встали со своих мест все находившиеся в государевой горнице воеводы и вынули из ножен мечи.
– Вот оно, наше оружие! От битв великих оно не затупилось, а стало еще острее, – продолжал Шуйский, – и дух наш не угас, а разгорелся паки и паки ярче! Ужасен огонь внутри твоих воинов… Он пожгет слабость, коли она была у кого, и поглотит вражью гордыню… Псков мы отстоим, батюшка-государь, либо погибнем все до единого в бою за тебя и родную землю! Верь нам!
Поднявшись со своего кресла, царь положил руку на плечо князя Ивана Петровича Шуйского.
– Верность твоя в услугах и правда в словах хорошо ведомы всем. Чтобы испытать правдивого, честного человека, мне надобны теперь годы, а неверного и злого раба узнать – довольно одного дня. Научила меня тому жизнь! На долю вашего государя выпало тяжелое бремя одолевать внутреннее нестроение нашей земли и воевать многие годы со всякими злохищными ворогами. Денно и нощно глядят они пожирающими очами на Русскую землю… Зависть и злоба снедают сердца многих наших соседей. От них же есть и зазнавшийся холоп Стефан. И он вознамерился своровать некоторые города и села наши… Многое множество праведных воевод в моем войске. Спокоен я. Из них ты, Иван Петрович, мне особо дорог, и того ради будь начальником надо всем воинством во Пскове. Покажи Стефану могущество наше! Проучи его!
Князь Шуйский, став на одно колено, поклялся царю, что он или победит, или умрет в бою, как честный воин.
То же сделали и остальные псковские военачальники.
Архиепископ Александр благословил их оружие.
Когда воеводы ушли из горницы, царь оставил у себя архиепископа, чтобы побеседовать с ним.
Александр известен был царю, как хорошо знающий дела Польско-Литовского королевства. Многие иноки в Пскове, отколовшись от униатов, перешли на сторону псковского духовенства. Они были «языками» архипастыря Александра.
Царь спросил его, что он думает, что знает о Стефане Батории и в каковом новый король согласии с польской Радой.
Александр нахмурился, потер лоб, ответил тихо, как бы про себя:
– Непокорен и своенравен Стефан, но ума превеликого… воин храбрый, дерзкий…