Невольник Из Шаккарана - стр. 29
- Ты зря оставил ее у Торгрима, - сказал Тью, не выдержав взгляда своего вождя. - Мы обещали взять ее с собой.
- Если ты ей нравишься, она дождется тебя, - ответил спокойно Гард. - К тому же у Торгрима ей будет безопаснее чем с нами. Представь, сколько нам предстоит работы.
На носу корабля Хок что-то обсуждал с кормчим, яростно жестикулируя руками. Гард снова посмотрел на Тью. Тот усиленно греб, не выбиваясь из ритма.
- Она ясно дала мне понять, что между нами ничего быть не может, - вдруг признался Тью и, покосившись на вождя, добавил, - нам обоим отказали.
Гард внезапно улыбнулся, широко и искренне.
- А ты знаешь, я рад, что Кирстен решила разорвать нашу помолвку, - сказал он, - я даже благодарен ей за это.
Тью напряг мышцы, вытягивая весло вместе с Норри, но вот оно снова ушло под воду, чтобы вернуться вновь, рассыпав брызги над поверхностью.
- Она не подходила тебе, - произнес Тью не глядя на Гарда. Сидящий рядом Норри согласно кивнул.
- Не ты первый мне это говоришь, - ответил тот и покосился в сторону Хока. Увидел, что тот быстро приближается.
- Что-то случилось? – спросил он.
- Хринг утверждает, что скоро будет шторм, – сказал он, - и нам стоит пристать к берегу.
Гард поднял голову к небу. Сейчас оно казалось безоблачным и безмятежным. Но вдали там, где небо соприкасалось с морем, начала темнеть полоса грозового фронта, еще далекая, но стремительно растущая.
- Да, похоже на то, - продолжил Хок, проследив за взглядом Гарда. Вождь несколько долгих мгновений рассматривал горизонт, слушал нарастающий ветер, свистевший в снастях, а затем сказал, - пока продолжаем плыть, но будем держаться береговой линии, чтобы в случае шторма успеть пристать к берегу и затащить корабль.
Хок согласно кивнул и вернулся к Хрингу. Гард еще раз посмотрел на темнеющий горизонт и понимал: шторм будет, но почему-то его сейчас больше интересовало не это, а слова Тью, когда он признался, что получил отказ от Ярины. Молодой сказочник был прав. Им обоим отказали. И несмотря на то, что вождь не показывал чувства, ему было больно, как бывает больно каждому любящему сердцу, чувства которого остались неразделенными.
У дома вождя меня уже ждали. Высохшая старуха смотрела как я поднимаюсь от берега с важным видом уперев руки в тощие бока.
- Ярина! – позвала она. Голос прозвучал неприятно и по-старушечьи скрипуче.
Вот, уже и мое имя знает, подумалось горько. Оказавшись наверху, не сдержалась и все-таки, оглянувшись, увидела расшитый золотом парус ладьи, постепенно отдаляющейся от берега.
- Меня зовут Хельга, - сказала старуха. - Я смотрю за всеми слугами и рабами в этом доме. Торгрим сказал, что ты остаешься у нас, и я должна найти тебе место для сна и сказать, что тебе предстоит делать в этом доме, - старуха покосилась на меня своими подслеповатыми глазами, словно следила, насколько внимательно я ее слушаю.