Невидимые силы - стр. 13
Полицейский-сержант, стоящий ближе всего к месту исчезновения толстяка, судорожно сглотнул слюну и хрипло пробормотал:
– Чертовщина.
– Какая еще чертовщина? Сержант, ты в своем уме? – капитан полиции Лаврова сдвинула темные брови и пристально посмотрела на смутившегося сержанта.
– Анна Евгеньевна, я не знаю, как еще объяснить, – пробормотал он. – Там правда были птицы. Много птиц. Не знаю, откуда они взялись. А потом этот мужик просто исчез.
Капитану Лавровой было тридцать четыре года. Худощавая, довольно высокая. Каштановые волосы ее были коротко острижены. Одета она была в бежевый свитер и голубые джинсы. На симпатичном и строгом лице – минимум косметики.
– Так, – сухо проговорила Лаврова. – Сейчас же отправляйся к нашему штатному психологу. Скажи, что я направила. Расскажешь ей все, что рассказал мне. Понял меня, сержант?
– Так точно, товарищ капитан, – пробормотал он.
– Свободен.
Сержант поднялся со стула и вышел из кабинета. Капитан Лаврова несколько секунд сидела за столом, о чем-то размышляя, затем взяла мобильник, набрала номер и включила громкую связь.
Раздался гудок, потом второй, после чего бодрый мужской голос проговорил из динамика:
– Да, Анна!
– Сереж, – сказала Лаврова в трубку, – ты узнал, в какой больнице лежит второй участник происшествия?
– Да. Адрес больницы, номер палаты, фамилия лечащего врача. Хочешь, чтобы я съездил?
– Нет, я сама. У тебя и так дел невпроворот. Скинь мне инфу по эсэмэс.
– Как скажешь. Перед полканом потом тоже сама отчитаешься?
– Да.
– Спасибо, Анют. С меня бутылка коньяка.
Капитан Лаврова усмехнулась.
– Степанцов, ты же знаешь – я не пью коньяк. И не называй меня Анютой.
– Хорошо, прости.
– Жду эсэмэс.
Капитан Лаврова отключила связь и положила мобильник на стол.
Каждый врач, практикующий больше десяти лет, наверняка помнит хотя бы один случай, который с большим основанием можно назвать чудом.
Один из коллег заведующего хирургическим отделением Ивана Ивановича Загорского своими глазами видел, как человек встал с кушетки и пошел в туалет с куском арматуры, торчащим у него из головы. Другой лечил пациента, у которого легкие были сдавлены в лепешку. Пациент не только не задыхался, но и порывался позвонить жене и крыл врачей отборным матом, пока те вставляли ему дренаж.
У самого же Загорского подобных чудес в рабочей биографии не было. Вплоть до вчерашнего дня. И теперь Загорский испытывал крайнее волнение. Сидя в ординаторской за чашкой крепкого кофе и постукивая пальцами по столу, Иван Иванович размышлял… Случай экстраординарный и потянет как минимум на полновесную статью в «Медицинском вестнике». Это для начала, а потом… Потом, пожалуй, можно замахнуться и на диссертацию!