Невеста вечности - стр. 22

На смирную Катю он, кажется, вообще не обращал внимания. Ан нет, поглядывал.

– Прошу прощения, сигарету?

– Нет, спасибо, я не курю, – сказала Катя.

– Я дважды бросал, неудачно, – сообщил Страшилин и повернулся к эксперту. – Что у нас со следами?

– Два фрагмента, особо на этом не разбежишься.

– Идентичные?

– Нет, разные, – сказал эксперт. – По крайней мере, тут в доме помимо хозяина побывало еще два человека.

– Мужчина и…

– Нет. Мужских следов мы не нашли. Оба фрагмента следов женских, – сказал эксперт. – Передняя часть – носок. Все признаки указывают на то, что это женская обувь.

– То есть две женщины приходили к Уфимцеву? – переспросил Страшилин.

– Именно.

– Ну, одну-то из них мы, возможно, знаем.

Катя проследила взгляд – Страшилин смотрел на дом напротив. Маленький одноэтажный особняк из силикатного кирпича под зеленой железной крышей. Участок весь зарос. У невысокого забора-сетки теснились рябины. Их алые грозди полыхали, как факелы.

– Мадам Глазова восьмидесяти двух лет, – изрек Страшилин. – Вы умеете разговаривать со стариками?

Катя поняла, что это вопрос к ней.

– Умею. Они любят, чтобы их слушали до конца, как бы длинно они ни излагали суть происшедшего.

– А, вот даже как. – Страшилин снова выпустил дым колечками и смял сигарету. – Ну тогда поможете мне сделать этот допрос покороче.

Сестра Пинна убиралась на монастырской кухне одна. Сегодня ее очередь, в паре с ней на кухне должна убираться сестра Агафья, но у той неожиданно высоко подскочило давление. Она приняла капотен и ушла к себе в келью.

Сестра Пинна не огорчилась и не расстроилась. Она мыла большие кастрюли, чистила противни, драила плиту и оба духовых шкафа. Затем развела в ведре средство для мытья полов и взялась за швабру. Их тут не сто человек, в Высоко-Кесарийском монастыре. Монахинь мало. Много очень пожилых – гораздо старше по возрасту, чем даже игуменья Евсевия.

Что ж, убраться за всеми, поработать ради всех – это достойный труд. А сестра Пинна не боялась физической работы. Она была крепкой.

Да, она слыла сильной. Всегда. И сейчас, и в прошлом.

Особенно в прошлом.

В монастырской кухне широко открыты все форточки. Пахнет свежим хлебом. Слышны отдаленные детские голоса. Это в детском приюте, который патронирует Высоко-Кесарийский монастырь, у девочек-воспитанниц кончились уроки.

В ясные дни уроки физкультуры проводят на спортивной площадке приюта – девочки играют в волейбол и баскетбол. Сестра Пинна предлагала для уроков спорта свои услуги. Но настоятельница Евсевия… да… а особенно сестра Римма это не одобрили. Да и маленькая сестра Инна – самая младшая из них – сказала: «Зачем тебе это? Нам не об этом надо думать. О приюте есть кому позаботиться, ты сама знаешь».