Невеста в алом - стр. 5
Вода ударила снова, в этот раз сильнее, обнажив на миг последнюю ступеньку с зелеными водорослями. Именно тогда натренированное ухо Бессетта уловило звук. Он вскинул глаза и бегло осмотрелся. Ничего. Ничего, кроме нескольких далеких судовых фонарей, неясных желтых пятен, слабо покачивающихся на волне, и случайного всплеска хриплого смеха, который доносил ветер.
Затем из мрака выскользнул лодочник, тихий как могила, и пошел вдоль берега реки, пока корпус его лодки чуть не наткнулся на мель. Костлявый дрожащий палец указал на лестницу. Его пассажир – большой неуклюжий мужчина в длинном темном плаще – повернулся, бросил несколько сверкающих монет в воздух, затем прыгнул и с глухим стуком приземлился на последнюю ступеньку.
Лодочник скользнул назад во мрак так же тихо, как и появился оттуда, и, казалось, был рад, что ему удалось скрыться.
Бдительный Бессетт склонился с набережной и протянул руку в тот самый момент, когда гость начал карабкаться по лестнице в свете фонаря. Тот ухватился за нее и поднялся на мощеную поверхность с ворчанием, в котором чувствовался оттенок усталости.
Судя по всему, немолодой человек.
Это стало понятно, когда он повернулся лицом к газовому фонарю, который качался на балконе «Проспекта», прибрежной гостиницы. У него было изнуренное и обветренное лицо, с маленькими жесткими глазами и носом, свисающим с его лица, как грушеподобный кусок колбасы. Словно для завершения обескураживающей картины, его подбородок был рассечен шрамом, который шел вверх через рот, страшно изуродовав нижнюю губу.
Теперь понятно, почему лодочник так испугался.
– Прекрасная погода нынче, не так ли? – сказал Бессетт.
– Да, но я слышал, что в Марселе идет дождь, – прозвучал скрипучий голос с сильным и явно французским акцентом.
Бессетт почувствовал, как внутреннее напряжение ослабло, но не до конца. Да, фраза была правильной. Но вдруг что-то не так, и тогда может возникнуть проблема, к тому же он никогда полностью не доверял французам.
– Я – Бессетт, – сказал он просто. – Добро пожаловать в Лондон.
Мужчина положил тяжелую ладонь на правое плечо Бессетта.
– Пусть ваша рука, брат, будет как правая рука Бога, – произнес он на безупречной латыни. – И все ваши дни будут посвящены Братству, а также службе Ему.
Не ощущая никакой враждебности, Бессетт вытащил левую руку из кармана, выпуская рукоять кинжала, за которую инстинктивно схватился.
– Итак, вы – Дюпон, – продолжил он. – Сэр, ваша репутация опережает вас.
– Я заслужил свою репутация давно, – сказал француз. – Еще в молодости.
– Надеюсь, ваше путешествие прошло без происшествий?