Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник) - стр. 43
– Ну все-таки я к Почаевской Божией Матушке три раза сподобилась приложиться, – продолжает с увлечением вторая странница, – и ножку ее в камне видела: как стояла она на этом месте, владычица, так следок на камне и остался!
– А мощи там чьи да чьи? – деловито справляется Наталья Ивановна.
– А там же Иов преподобный в серебряной раке лежит, матушка-барыня! Очень много от него исцелений людям бывает… Вот даже и я сама, ведь такая больная была тогда, матушка, а чем именно больная?
И странница начинает говорить тихо и таинственно.
Говорят в столовой
Афанасий Николаевич в расчесанном седом парике и неизменном халате, кивая на дверь в спальню невестки, машет безнадежно рукой.
– Ну, раз эти две святоши там, то я подожду, приду попозже… А? Ты что сказала? – обращается он к старшей внучке, приложив руку к левому уху.
– Я, дедушка, решительно ничего не говорила, – очень громко и раздельно отвечает та.
– Ну да, ну да… Значит, послышалось… Идем-ка, Сережа! Идем со мною!
И он уходит, уводя Сережу.
А Софья Петровна еле могла дождаться его ухода. Она – вся внимание и слух, спрашивая Натали:
– Что же Пушкин говорил, Наташечка?
– Он? Он ничего не говорил… Он только смотрел издали… И только на меня одну… Даже неловко мне было, – отворачиваясь, сообщает ей Натали.
– Значит, очень наша Наташечка глубоко ему в сердце вошла! И на Кавказе был, и сколько девиц, должно быть, видел, а уж краше Наташечки не нашел! – сладко рассыпается с другой стороны Натали Катерина Алексеевна.
– Пожалуй, ночь от этого не спал и вдруг придет сегодня? А, Наташечка? – уже представляет приход Пушкина Софья Петровна, а Александра живо спрашивает:
– Зачем? Предложение Натали сделать?
Но рассудительно и недовольно замечает старшая сестра:
– Мама не хочет об этом деле даже и слышать, ты разве не знаешь? И в самом деле – жених! Никакого положения в свете и состояния тоже никакого нет!
– А может быть, он Наташечке нравится? – мечтательно подпирая щеку полной рукой, не хочет расстаться с мыслью о женихе-сочинителе для Натали благодушная Катерина Алексеевна.
Однако Натали делает гримасу и передергивает плечами:
– О нет, нет! Он мне показался даже немного страшным!
И в понятном для всех невест волнении она вскакивает с места.
Говорят в спальне
– И что же, сразу почувствовала ты себя здоровой? – спрашивает с любопытством Наталья Ивановна вторую странницу.
– Как рукой сняло! Прямо, матушка-барыня, право слово, как все одно опять я на свет родилась: легкость такая во всех косточках оказалась! – с жаром объясняет вторая странница. Но первая тоже не хочет лишиться внимания московской барыни; она вспоминает: