Невеста призрака - стр. 19
Седьмой день седьмого месяца считался особенно благоприятным временем, чтобы вынести на воздух старинные книги и свитки, а поскольку у отца были горы того и другого, именно этим мы и занимались во время фестиваля. Во дворе расставляли столы, и вся коллекция отца оказывалась на солнце, бумаги разворачивали, чтобы обеспечить равномерную сушку. Требовался бдительный присмотр, дабы гарантировать, что чернила не поблекнут. Я до сих пор помню ощущение гладкой, горячей бумаги под ладонями и сверкание красок, усилившихся от света солнца.
Наш климат был жарким и влажным – враждебная среда для библиотек. Много раз я обнаруживала, что чешуйница или книжные черви начали пожирать листы книг, и моей обязанностью становился поиск дырочек и уничтожение вредителей. Вот отчего мои воспоминания о Циси неразрывно связывались с запахом заплесневелой бумаги. И все-таки этот год должен стать другим. Я полагала, что Лимы будут праздновать с куда большим размахом.
Представление назначили на полдень, затем следовал обед. Я провела утро, выясняя, сколько приличных украшений у меня осталось. Ама разглаживала новое платье тяжелым угольным утюгом, пока оно не стало ровным и хрустящим. Я редко носила кебайю, но захотела делать это чаще – уж очень наряд мне шел. Верхняя приталенная баджу была сшита из чистого белого хлопка с вышивкой ришелье по переду и краям. Спереди она застегивалась тремя золотыми брошками-цветами, соединенными чудесными цепочками из того же металла, а саронг длиной до лодыжек сделали из замечательного батика с извилистым узором из зеленых листьев и розовых и желтых цветов. После ванны, облаченная в новый наряд, со сделанной Ама высокой прической, я едва себя узнала. Однако рассматривая собственное отражение, я почувствовала, будто в углу комнаты кто-то стоял и наблюдал за мной. Повернувшись, я не обнаружила ничего необычного. И все же в зеркале мне чудилась фигура, стоявшая рядом с большим шкафом. Я постаралась как следует рассмотреть незнакомца. Ама вошла, когда я этим занималась, и поймала мой озабоченный взгляд.
– Почему такая кислая? Никто не женится на тебе, если будешь строить такие гримасы!
Я не нашла в себе смелости, чтобы поведать о видении в зеркале, поэтому улыбнулась, хотя все удовольствие от собственной внешности улетучилось после происшествия.
В парадном холле особняка Лимов я наконец-то увидела хозяина дома. Лим Тек Кьон выглядел свиноподобным коротышкой, но обладал ярко выраженной индивидуальностью. Он тепло приветствовал моего отца и с интересом осмотрел меня.