Невеста призрака - стр. 16

На следующий вечер я укладывалась в кровать с тревогой, но сны меня не посещали, и по прошествии нескольких ничем не примечательных ночей я обо всем позабыла. В любом случае меня заботило другое. Как я ни старалась, мысли возвращались к разговору с часовщиком. Я думала о том, каким знающим он казался, и жалела, что такой человек должен работать слугой. Я воображала, каково это – провести руками по его стриженым волосам. Улучив свободную минутку, я изучала черты своего лица в крохотном лакированном зеркальце моей мамы. Отец обращал мало внимания на мою внешность, когда я росла. Его больше интересовали мои мнения о картинах и скорость моей каллиграфии. Порой он упоминал, что я похожа на маму, но такое наблюдение причиняло больше боли, чем удовольствия, и в итоге он ретировался. Ама редко хвалила и частенько ругала, но я знала – она бросится под колеса повозки ради меня.

– Ама, – спросила я через несколько дней, – какое отношение матушка имела к мадам Лин?

Мы шли домой с материалом на новое платье. Каким-то образом няня нашла на это деньги. Я никак не решалась узнать, из каких запасов она наскребла средства на столь необязательную роскошь. Все няни откладывали часть зарплаты к увольнению. Они относились к особому классу слуг, иногда называемых «черно-белыми» за форму одежды: белая китайская блуза поверх черных хлопковых брюк. Некоторые из них были одинокими женщинами, отказавшимися от замужества, другие – бездетными вдовами без иных средств к существованию. Становясь ама, они подрезали волосы в короткий «боб» и вступали в особенное сестринство. Они платили взносы и хранили там сбережения, а после завершения трудового пути проводили остаток дней в Доме общества ама – их кормили и одевали до самой смерти. Один из немногих вариантов для незамужней бездетной женщины, позволяющий позаботиться о старости.

Я заподозрила, что Ама опустошила собственную казну ради меня. Какой позор. Если у нашей семьи действительно не осталось денег, ей следовало подыскать другое место. Или же просто уволиться. Возраст ей это позволял. Если бы я вышла замуж, Ама могла бы уйти со мной как личная горничная – так же она пришла с моей мамой после ее свадьбы. Теперь, глядя на ее крошечную фигурку, ковыляющую рядом, я ощутила прилив нежности. Вопреки постоянной критике, зачастую побуждавшей меня вырваться из-под контроля, Ама была бесконечно верной.

– Кажется, мадам и твоя матушка были троюродными или четвероюродными сестрами, – ответила няня.

– Но мадам Лим говорила так, словно знала маму.

– Может быть. Но не думаю, что они были близки. Я бы запомнила, – продолжала Ама. – Мадам Лим была дочерью семейства Онг. Они заработали состояние, строя дороги для англичан.