Невеста демона, или Крылья на двоих - стр. 53
— Мэл, что с тобой?! Ты же чувствуешь меня! Ты всегда меня чувствовал. И всегда знал, чего я хочу. Зачем ты пытаешься представить себя насильником и мерзавцем?
К вине прибавилась растерянность.
— Я пытаюсь?
— Еще как, — Тасю вдруг осенило. — Это из-за того, что сказала твоя мать, да?
Демон выпустил ее из объятий и сгорбился, пряча глаза. В его душе снова всколыхнулась застарелая боль, подсказывая, что Тася попала в цель.
— Но это же бред! Ты совсем не похож на отца! И на брата не похож. Ты — это ты.
— Я похож на отца, — глухо отозвался Мэл. — Ты же видела его.
— Только внешне.
Он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и молчал. А в душе продолжали разворачиваться и звенеть тяжелыми минорными аккордами тоска, горечь, боль, гнев и вина. Погребенные в глубине памяти, он просыпались, чтобы напомнить о себе.
— Я видела вас рядом. Ты — совсем другой, — она начала сердиться. — Как ты вообще мог поверить в такую чушь?! Мэл?! Ты меня слышишь?!
Ответа не было. Тася в отчаянии стукнула кулачком по его плечу.
— Не могу с тобой таким! Хоть на миг перестань себя жалеть и посмотри на меня! По-настоящему посмотри.
Демон посмотрел. Не только глазами. Впервые за этот дурной день Тася ощутила, что Мэл ее слушает. И слышит. Она раскрылась, пытаясь передать свою тревогу за него, желание быть вместе с ним, вопреки его странным родителям, вопреки этому вызывающе богатому особняку и неприятным гостям, собравшимся в нем. И свою любовь к нему. Не к Армеллину ди Небиросу, будущему главе одного из самых влиятельных кланов. Просто к Мэлу, ее Мэлу.
Он со всхлипом глотнул воздух, стиснул девушку в объятиях и ткнулся лбом ей в плечо. Его трясло.
— Вот видишь, — она облегченно выдохнула и погладила его по голове. Не удержалась и взъерошила темные пряди.
Больно было видеть его таким. Сломленным. Какая бы тайна ни таилась в прошлом Мэла, она не несла в себе ничего хорошего.
— Я не заслуживаю тебя, — горько прошептал он.
— Неправда!
— Правда. Она всегда повторяла, что я похож на него. Всегда. Сколько я себя помню.
— Она — это Наама? — осторожно уточнила Тася, страшась спугнуть мгновение откровенности.
Мэл кивнул.
— Говорила, что я такой же. И поэтому она меня ненавидит. Потому, что я — это он… Я тогда думал, что это неправда. Мечтал доказать ей это. Даже убить его собирался, — он говорил отрывисто и тяжело, словно выталкивая из себя слова и делая долгие паузы между ними.
— Ты сейчас про то самое покушение? На Дне Отца?
Мэл рассказывал, что мать пыталась сделать из него убийцу, но он не справился.
— Да. А потом… Даже после того, что он сделал, Наама продолжала твердить, что я похож на него. А я ненавидел его так, что если бы моя ненависть стала огнем, она сожгла бы весь мир. Его и себя за то, что промахнулся.