Неумолим бег времени (публицистика) - стр. 18
История – древнейшая наука наук. Сознавая это, всякий посвятивший себя «дееписанию», должен относиться к истории как к «Её Величеству». Лучший из русских историков Николай Михайлович Карамзин (кстати сказать, потомок татарского князя Кара-Мурзы), автор непревзойдённой «Истории Государства Российского», предупреждал, что история не терпит вымыслов, в ней должна сообщаться только правда, и только тогда она может принести пользу государству и народу («История русской словесности», 1908 г., стр. 71).
Да, Кавказ не был антам чужд, а что касается вопроса их поселения на Кавказе в I–III веках новой эры – это вызывает сомнение. В Советской энциклопедии сообщается, что анты в IV–VI веках селились в междуречье Днестра и Днепра. Этногенез казачества: согласно данным русских историков, название «казак» перешло к русским от татар. В орде казаками называли низший класс войска. Высшее войсковое сословие составляли уланы, мурзы, беки («Краткие очерки русской истории» Д. Иловайского, стр. 87, 1908 г.). В русских летописях о казаках впервые упоминается во времена Василия Тёмного (1444 г.). Тогда казаками называли легко вооружённых русских ратников, выступающих в роли пограничной стражи для наблюдения за движением кочевых орд в степи. В то же время в украинских городах и поселениях образуется новый род казаков, предпочитавших свободный образ жизни, искавших пространства своему молодечеству.
В начале XVI века в северных предгорьях Кавказа самобытно образовалось Гребенское казачье войско. Гребенцы участвуют в депутации кабардинских князей, прибывших в Москву в 1555 году с просьбой о покровительстве. «Иван Грозный одарил гребенцов рекою Тереком и приказал для поддержания их и кабардинских князей при устье этой реки устроить крепость и город («Историческая записка об управлении Кавказом» С. Исадзе, Тифлис, 1907 г.).
Так что безапелляционное утверждение О. Ольховского «И не дарил Иван Грозный гребенским казакам земли на Кавказе» неубедительно. Замечание, касающееся моего «разговора в нетактичном для историка ключе», наверное, зависит от того, что мне неведом «ключ», которым должны пользоваться историки. Что же касается патриотизма, то, мне кажется, даже «не в меру старательный» лучше космополитизма, не знающего родства.
Начиная полемику, Олег Ольховский предупреждает, что в оценках событий будет пользоваться сведениями из богатейших архивов России, не считая достойными внимания сведения азербайджанских востоковедов и академиков. Мне же думается, что истинный историк и просто образованный человек не должен пренебрегать сведениями учёных Азербайджана, Армении, Грузии, других кавказских народов. Тем более если речь идёт о прошлых или настоящих событиях, происходящих в их регионах, ибо прошлое и настоящее России и Кавказа взаимосвязано, а сведения из самых богатейших архивов могут быть недостаточными для объективной оценки отдельных событий. Кавказ, стоящий преградой на великом пути, ведущем из Европы в Азию и обратно, тысячелетиями превращался в арену битв великих завоевателей и бесчисленных потоков, двигавшихся на юг и на север кочевых орд и гонимых народов. И не было среди племён, селившихся на этом великом пути, этнически «чистых», не подвергшихся кровосмешению аборигенов. И кто только не претендовал на владение Кавказом! Превратностями судеб загнанные в глубины гор, племена искали добрососедства с усилившимися соседними странами. Переходили они и на сторону победителей, памятуя, что Бог на их стороне. Но когда владыки усилившихся держав – Персии, Турции и России – в захватнических целях превращали Кавказ и Закавказье в арену битв, народы древнего края вставали на защиту земель предков и родных очагов.