Неумолим бег времени (публицистика) - стр. 20

И разве не назовёшь бредом запись, что он, Герман, «атаковав на рассвете, силой 3600 сабель в течение нескольких часов разбил и обратил в бегство тридцатитрёхтысячное войско турок»? А главное: «при оном был взят в плен Батал-бей с чиновниками и другими турками».

Более того, оказывается, «едва могли спасти жизнь раненого сераскира, и, сколько он ни кричал и ни просил помилования, объявляя свой чин, из окружающих его иные уже были порублены, а другие ранены». Это Батал-паша, значит, кричал, молил о помиловании. Надо же, боевой генерал, кавказец… Плохо знал саксонец Иоганн Герман фон Ферзен кавказцев, а Батал-паша – черкес. Лев Толстой, Михаил Лермонтов посмеялись бы, наверное, читая подобное.

На самом же деле Батал-пашу пленила страстная любовь к русской девушке: вспыхнувшая в его душе, она заставила его прекратить боевые действия, остаться в России, а войска вернуть в Стамбул.

По Турции разнёсся слух о том, что Батал-паша продался русским за золото. Султан Селим II отправил к сераскиру гонцов, требуя немедленного возвращения в Стамбул. За ними последовали посланцы от друзей Батал-паши, которые предупреждали, что это ловушка, возвращаться не следует. Но честный, мужественный Батал пренебрёг советами друзей, боясь, что это будет расценено как трусость и утвердит версию, что он продажный изменник.

Торжественно, с помпой встречал Стамбул прославленного во многих боях героя. Но как только топ-капу (пушечные ворота дворца) закрылись, Батал-паша был схвачен и брошен в темницу. Диван (суд) султана проходил без присутствия обвиняемого.

Решение – казнить, напоив расплавленным золотом. Однако Батал-паша успел изложить в письме причину своего поступка.

На «чёрном дворе», где проводилась казнь, после объявления кадием (судьёй) приговора Батал-паша попросил исполнить последнюю волю – не связывать его, не валить наземь и не вливать насильно расплавленный металл.

«Я был воином и хочу умереть как воин, стоя, испив сам дорогую чашу, поднесённую султаном», – сказал он перед смертью.

Вот об этом поведали мне историки и философы-востоковеды, ещё до революции окончившие университеты в Анкаре и Каире.

Легенда?

Если кто-то обладает более достоверными источниками о судьбе Батал-паши, пусть поведает.

«Кавказский край», 1992 г.

Взяться за перо меня заставила опубликованная в «Известиях» статья Ирины Дементьевой «Облава». Вернее, даже не статья, а читательские отклики на неё – злобные, призывающие к погромам, высылке в ГУЛАГ. Полноте! Но мы уже пережили тридцатые годы, конец сороковых, тяжёлую сталинскую эпоху. К чему призываем сегодня?