Нет имени страшнее моего - стр. 33
Он будто издевался. Как кошка, играющая с пойманным мышонком – то придавит, то отпустит.
– Держите в тайне, – наконец, обретя голос, распорядился Абаим. Цвыль немедля склонился в полупоклоне – еще одна издевка: главный советник обязан стать на колено, получая приказ императора, пусть пока и не прошедшего интронизацию. Но раз признал, будь добр подчиняться правилам. Хотя что Цвыль замыслил сейчас… кто знает? Хотелось бы знать, дотерпят они до прибытия войск Заварзы или не выдержат и низложат избранного мышонка. Определенно, думалось Абаиму, ему надо поспешить и провести интронизацию в ближайшие два дня. Пока до столицы не дошла армия, пока армия уверена… так он хоть немного продержится на престоле. Да что продержится, хоть проживет еще чуть. Когда на шее петля, как-то особенно хочется жить.
Абаим снова принялся кусать губы, теперь уже не скрываясь. Все, даже казначей, теперь с интересом разглядывали свою новую игрушку, ожидая, что выкинет она в следующий миг. Надо отправить хотя бы нескольких, хоть одного отсюда. Разве только…
– Сабаней, как я понимаю, твои люди вынесли из храма….
– Обсерватории, мой господин. Так на языке нечестивых называется это строение, – нет даже капли покорства, ни в голосе, ни в жестах.
– Пусть так, вынесли только приборы и книги? Были ли там какие-то ценности, скажем, камни, золото, серебро? Быть может, прежний император хранил в храме часть сокровищ, которую твои люди любезно рассовали по карманам, не уведомив нас? – он выделил слово «нас», пожалуй, излишним нажимом, так что Сабаней растерянно оглянулся. И тут же встретился взглядом с советником. Мгновенное замешательство в рядах победителей – и что может быть хуже, на глазах у побежденного. – Му́лтан, я бы хотел, чтобы люди были обысканы, и добро изымалось в казну. Она и так пуста.
– Ты прав, государь, – казначей нежданно принял его сторону, сверкнув глазами в направлении астролога. Сейчас не хватает ссоры в их стане, ох как не хватает – чтобы кошки отвлеклись от своей игрушки, дали ей передохнуть. Но Сабаней тут же понял, к чему ведет новый император, и немедля поставил точку:
– Я дам распоряжение на обыск моих людей. Пусть люди Мултана…
– Ты пренебрегаешь моими слугами, почтенный…
– Но ведь речь идет о деньгах. Я не сомневаюсь, что в обсерватории находились камни и минералы, а также золото, но….
– Я бы хотел, чтобы мои люди…, – от Цвыля оказалось непросто избавиться. Почуяв подвох, он немедля перешел в атаку. Кажется, понял, что Сабаней намерен и сам укрыть те самые демонические артефакты, что столь усердно скрывал от посторонних глаз император. Интересно, как ими сможет распорядиться компания заговорщиков? Они уже все решили по поводу владения или даже решив, поглядывали друг на дружку с нескрываемым подозрением – вот как сейчас Цвыль на Сабанея.