Нет имени страшнее моего - стр. 35
– Это останется на твоей душе, господин мой, – возопил старик. Абаим повернулся, хотел высказаться по поводу души, да сил не осталось никаких. Не стал спорить еще и с ним по такому пустячному поводу.
– Где я могу остановиться сейчас?
– Только в доме приемов. Это будет лучшим решением для твоего будущего величества, да продлятся дни нового государя на сотни лет вперед.
Внезапно Абаим осознал, насколько прав держатель ключей. Во дворце императора его могли встречать, могли в любой момент прийти, могли сделать, что угодно. Он же, не имея ни власти, ни сил, не мог и ответить ничем, а вот позабытый всеми в спешке дом приемов, никем из новой стражи не охраняемый и имеющий проход прочь из Тайного замка до самого дворца Тысячи ночей… да, это лучший выбор из возможных. И так кстати посоветованный.
– Позови гонца, и пусть соберет первых сотников городских дружин. Пусть они придут к Невестиной башне, я оглашу им свою волю. И еще. Нет, пусть придут тайным ходом, я встречу их там. Ты понял меня, старик?
Держатель ключей молча кивнул, не посмев даже удивиться.
– Теперь последнее. Мне нужна комната с выходом в подземный ход из Тайного замка, покажи ее. И возвращайся через четыре часа. У меня важная встреча.
Его провели в дом приемов – маленький дворец, скорее, зажиточный дом, неведомо каким образом оказавшийся посреди Тайного замка, простой и безыскусный как снаружи, так и внутри. Абаим рассчитывал посидеть один, в тишине и спокойствии, но едва дверь закрылась, обессиленный лег на кровать, а спустя мгновение понял, что засыпает. И увидел сон.
И снова знакомый человек предстал перед ним. Кажется, именно появление почтенного Сабанея в небольшой опочивальне, окончательно убедило Абаима в бессознательном своем состоянии. Право же, как звездочет, ныне спешно пересчитывающий сокровища храма и пытающийся не отдать все самое ценное другим заговорщикам, мог оказаться здесь, да еще в домашнем наряде – скромном шелковом халате темно-синего цвета и ночном колпаке, – присесть на низкий диванчик перед Абаимом, (сам повелитель оказался вдруг в кресле напротив кровати под неброским балдахином, расшитым львами и горгульями), и вести новые беседы.
Этот явленный сном Сабаней оказался сильно недоволен своим собеседником – попрекал его, качал головой, разводил руками и вздымал их к небу, напоминал о чем-то или ком-то, а затем, поняв, что слова мало что скажут Абаиму, вздохнул тяжело и велел пройти коридором забвения. К удивлению избранника коридор сей оказался ровно перенесенным из дома терпимости и в точности так же наполнен водой. Ничему не удивляясь, Абаим доплыл до двери, глубоко вздохнул, пытаясь воссоздать разговор, тогда у него еще получалось что-то помнить, но стоило только отворить дубовую дверцу и начать подниматься…