Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах - стр. 34
«Отдельные дружины арестовывались большевиками, однако потом освобождались. Но один из членов дружины[56] – Серпа Найдич был найден расстрелянным, неизвестно по чьему распоряжению. Вечером 30-го отряд махновцев освободил из губернской тюрьмы арестантов. В то же время самим Махно была освобождена часть арестантов из рот (арестантских рот. М. К.). Еще утром 29 декабря большевики выпустили объявление о низложении Директории и восстановлении советской власти. Одновременно они опубликовали список членов нового правительства с главнокомандующим армией Нестером Махно во главе[57]. Махно за собственной подписью выпустил обращение по поводу начавшихся в городе массовых грабежей и разбоев.
«С 12 часов дня 31 декабря до города стали долетать раскаты новой артиллерийской канонады. Это подвигались украинские войска со станции Долинской. Узнавши о приближении их, махновцы стали спешно покидать город. В 1 час дня их штаб покинул свое помещение. Уже к ночи отступление приняло характер беспорядочного бегства. Много беглецов погибло в Днепре. Утром 1 января украинцы заняли Амур-Нижне-Днепровск, где нашли много брошенного оружия и снаряжения.
«Вошедшими республиканскими войсками в городе введено осадное положение. Запрещается появляться на улицах позже 9 часов. Производятся обыски с целью обнаружения оружия.
«5-дневный бой на улицах Екатеринослава стоил больших жертв как участникам его, так и в особенности мирным жителям. Пока зарегистрировано 200 убитых. Число тяжело и легко раненых достигает полуторы тысячи».
Победе объединенных сил восставших способствовал переход одного из петлюровских командиров – Мартыненко с 16 орудиями и со всей прислугой на сторону восстания; К восстанию 27 декабря присоединились и левые с.-р., шедшие в блоке с махновцами. Уже в первую ночь восстания махновцы приступают к грабежам магазинов и близлежащих домов. «Грабежи приняли стихийный характер, – пишет участник восстания, член областкома С – в, – и не прекращались до утра. За ночь Махно несколько лиц расстрелял; однако это были случайные жертвы. Своих «сынков» Махно не трогал, хотя и видел, как они преображались, украшая себя награбленным добром. 28 декабря большая часть города была занята. Заседающий ревком с Махно и левыми с.-р. обсуждает вопрос о власти. Левые с.-р. заключают блок с Махно и каждое место в ревкоме отстаивают с бешенством… С.-р. величают Махно «батьком», все время заискивая у него расположения. Многие члены областкома (КП(б)У. М. К.) осуждают Махно, жалея о совершившемся, так как к этому времени махновские грабежи достигли чудовищных размеров: его «хлопцы» вереницами таскали награбленное. Разговоры о конструировании власти выливаются в острые и гаденькие формы торговли. Коммунисты готовы отказаться, взывая к революционной совести с.-р. и Махно»