Несколько карт из цыганской колоды - стр. 25
– Люди редко отдают последнее,– ответил Пафнутий, дуя на чашку, чтобы остудить, – если только не верят, что все будет правильно. Эти отдали, значит – верят. А мне ихнего добра не надо. Долг свой исполню, и – до свидания. Потом отдам все обратно. Ну, а ежели снова, как тогда, то будет хоть на что питаться снова три года…
Тим ничего не понимал, но от речей Пафнутия веяло какой-то необъяснимой жутью, причем жуть эта была совсем уж какая-то нездешняя, что ли. Даже тот невероятный кошмар, связанный с бандитскими разборками в южных кварталах, о которых Тим не раз писал в своих статейках, был куда более привычным. Он имел какую-то свою бандитскую, пусть совершенно извращенную, но – логику. Тут же все слова были вроде как абсолютно понятны, и при этом смысл сказанного вообще не ложился, ни на какой привычный опыт. При чем тут полиция? Почему именно «три года» надо ночевать на болотах? Интересным еще было то, что Жоржик всю эту ахинею понимал и воспринимал как будто довольно спокойно, словно бы как должное.
– А когда приехать должны? – Спросил Жоржик, хлебнув из чашки, и затем добавил, – Чай у тебя всегда удивительный. Нигде такого не пил.
– Да, я чай люблю. А эти… вот, уже, поди, должны быть. Опаздывают почему-то,– ответил Пафнутий, тоже прихлебывая из чашки.– А хотя, вот они! Вон машина подъехала!
Пафнутий поставил чашку на стол и затем вышел на крыльцо. Оттуда он снова прогнал Марка в будку и, довольно громко позвал приехавших:
– Сюда давайте, сюда! Не бойтесь! Собака не укусит!
Через минуту в дом вошел мужчина лет тридцати пяти. Он нес на руках закутанного в одеяло ребенка. За ним вошла бледная очень грустная женщина. Пафнутий зашел после них и закрыл дверь.
– Тимка! – обратился он к Тиму, – А ты – ступай, погуляй вокруг, а то тут и так дышать нечем! И вы, мамаша, тоже! Пусть вот он останется, а вы – пойдите, тоже подышите воздухом!
Женщина попыталась что-то возразить, но мужчина тихо приказал:
– Не надо! Делай, как он говорит. Я присмотрю!
Женщина обреченно кивнула и вышла наружу, ни на кого не взглянув. Тим последовал за ней. Женщина стояла и как-то неловко переминалась с ноги на ногу, и Тим предложил присесть на небольшую скамейку у самого окна. Женщина молча села.
– Что с ней? – спросил он, доставая сигарету. Он также протянул пачку женщине. Та молча и как-то почти механически, не глядя ни на Тима, ни на пачку, взяла сигарету двумя пальцами.
– Никто не знает, – коротко ответила она, – анализы все нормальные…
Тим щелкнул зажигалкой и поднес к ее сигарете, а потом и к своей.