Непрощённый - стр. 50
От чудовищности фразы на миг я перестала дышать. Что за бред он несёт? Как слово «любить» и «аборт» можно употреблять в одном предложении?
– Миш… Ты чего такое говоришь-то? – в шоке плюхнулась на попу на пол около тумбочки, на которой стоял телефон. После отпуска Михаил снова улетел на работу в Никарагуа. Дозвониться туда можно было только по обычной телефонной связи.
– Я женатый человек. Ты об этом прекрасно знала, так что ничего удивительного в моём требовании нет, - жёстко отчеканил Соболев.
– Но ты же говорил, что вы с женой давно не живёте вместе… - мои руки и ноги превратились в ледышки, в то время как щёки пылали. Пульс бешено долбил в висках.
– Это не меняет сути вопроса. Я не собираюсь портить карьеру разводом.
– Да почему портить? – я искренне не поняла смысл его высказывания. Ведь если он женится на мне, то сохранит свой драгоценный статус благонадёжного человека для загранкомандировок. Михаил никогда не заикался про брак со мной, да я и сама не стремилась к этому. Но теперь, когда у нас будет ребёнок, ситуация изменилась. Разве нет?
– Я тебе всё сказал. Хочешь продолжать со мной отношения, сделай, что я велел. В противном случае пеняй на себя.
– Ты мне угрожаешь? – каждая последующая фраза Соболева взрывалась в моём мозгу глубоководной миной.
– Думай, что хочешь. Оставишь ребёнка, я тебя со свету сживу. Сделаю так, что ты нигде никогда не найдёшь работу. И вообще не будешь жить в нашем городе. Поняла меня? – Михаил перешёл на крик.
Я повесила трубку. Просто не могла больше слышать его голос. Какое-то время в голове стояла звенящая пустота. И только сердце билось в агонии. Стучало так отчаянно, что заболела вся грудная клетка. Потом я взяла сотовый и написала Соболеву смс: «Я не буду делать аборт».
Ответ не заставил себя ждать: «Ты хочешь испортить мне жизнь, да? Это твоя цель?»
Отложила мобильный. Пошла в ванную. Слёз не было. Я словно окаменела. Вся моя любовь и нежность к Михаилу покрылись толстой кремневой коростой. У меня было чёткое ощущение, что я – новорожденный щенок, по которому только что проехал бульдозер. Наступило прозрение: три года я боготворила нелюдя.
Сотовый пищал входящими, не переставая. Пришлось отключить его. Надо было срочно решать, как жить дальше. Учитывая специфику работы Соболева, я прекрасно понимала, что малышом буду заниматься сама. Но вот на финансовую помощь от Михаила рассчитывала, также как и на замужество в свете сложившихся обстоятельств. И даже хрен с ним с замужеством. Вопрос денег стоял острее всего.
В университете мне платили сущие копейки. Их едва хватало, чтобы снять квартиру. Разовые переводы и репетиторство выручали. Когда ты одна и отвечаешь только за себя, можно так жить. А вот ребёнку не скажешь: «Извини, но сегодня на еду мамочка не заработала». Да и вообще, если я буду работать, кто будет сидеть с малышом? А если уйду в декрет, то мне даже жить станет негде.