Неправильный разведчик Забабашкин (ФИНАЛ) - стр. 29
Быстрыми движениями надевая немецкую форму, я старался мыслить логически, анализируя возможные последствия, что меня ждут после проведения операции.
Во-первых, я не исключал возможность получить шальную пулю и погибнуть. А всё потому, что атаковать охрану поезда я не мог из своей квартиры. Конечно не мог, потому что своими действиями я бы непременно подставил разведчика, а его жизнью я рисковать точно права не имел. Следовательно, для начала мне нужно было переместиться куда-нибудь подальше от места проживания. И водонапорная башня, что находилась от нас на противоположной стороне железной дороги, подходила в этом вопросе как ничто другое. Второй проблемой был сам факт того, что ночую я фактически в месте проведения операции. Нет сомнения, что после боя мне придётся отсюда уходить. Район тут из-за близости к железной дороге пустой, жилых домов практически нет, а если и есть, то, судя по свету, что зажёгся вечером в окнах, множество квартир не заселены. Поэтому хотя я был уверен, что не оставлю след, который сможет навести сыщиков на эту квартиру, всё равно воевать там, где ты живёшь, – очень опасная затея.
Ну а третья проблема, которая обязательно появится после успешного завершения операции, была, как бы странно ни звучало, этическая, что, по сути, являлось очередным нонсенсом. И суть этой дилеммы зиждилась на том, что, освобождая заключённых, я тем самым вольно или невольно обрекал некоторых из них на поимку, наказание за побег, а быть может, даже и на смерть.
С первой и второй проблемами я собирался справиться довольно легко – достаточно начать операцию как можно дальше от квартиры и больше сюда никогда не приходить. А вот от третьей проблемы так просто отмахнуться не получалось. И всё дело в том, что я не мог так сразу ответить себе на вопрос: имею ли я право своими действиями подвергать людей риску или нет?
«Сейчас они живы. А вот после того, как убегут и их будут ловить с собаками и автоматами, все ли из них выживут?»
Вопрос был сложный. Однако вскоре я пришёл к выводу, что в той ситуации, которая произойдёт при успехе операции по освобождению, каждый из военнопленных сам сможет выбрать свой путь. Получится так, что я дам людям возможность, шанс выжить и избежать той участи, что им приготовлена.
«Кто захочет быть на свободе и рискнуть, тот убежит и попробует выжить. Кто не захочет, тот останется в вагоне и примет свою судьбу, какой бы она ни была».
Закрыл дверь на ключ, вышел на улицу и быстрым шагом прошёл в сторону моста.
Не доходя до него около семидесяти метров, остановился в кустарнике и хотел начать переодеваться в боевое снаряжение русского воина времён Кутузова, но остановился: «Фигня какая-то! Как можно применять международное право к тем, кто это самое международное право не соблюдает и соблюдать не собирается?»