Непокорный арестант: от «Кащенко» до «Бутырки». Часть 2 - стр. 30
Юля написала жалобу на имя Путина, и она, видимо, неплохо сработала, хотя, возможно, просто моя голодовка их пугает, тем более что такой резонанс идёт в СМИ, даже зарубежных.
В этот вечер забрали Борю Фомина, нашего соседа, вроде как на этап на зону. Он нервничал, потому что боялся, что его вернут из-за очной ставки, которую запланировал следователь. Сейчас во ФСИН хорошая практика: с целью экономии на перевозке заключённых селят на зону рядом с их местом проживания. Родным арестанта это тоже очень удобно, но всё равно столыпинские вагоны остались, и человек может застрять в пересыльных тюрьмах на несколько месяцев, причём родные не знают, где он находится. Пересыльные тюрьмы – это отдельный рассказ. Есть такие ужасные, что даже ушам своим верить не хочется, когда тебе рассказывают очевидцы про грязь, пытки, издевательства, отсутствие белья, бани, питания. Волосы на голове дыбом встают, когда слушаешь, как иногда встревает заключённый. Впрочем, большинство добирается без особых приключений. При этом все признают, что этап на зону – худшая часть тюремного квеста. Лучше я отдельно приведу несколько рассказов очевидцев.
Через пару дней я увидел Борю Фомина в адвокатских кабинетах. Значит, он или в больнице (у него диабет 1-го типа, инсулинозависимый), или в каком-нибудь другом корпусе «Матросской Тишины». Поговорить не удалось, но я ещё несколько раз встречал его в следственных кабинетах.
25 марта у меня отменили очередной суд по ВКС из-за болезни адвоката Соболева. Тут же пришёл следователь по особо важным делам Военного следственного управления СК России по г. Москве Антон Ластовский. Я писал заявление о вымогательстве у меня денег сотрудниками 6-й службы УСБ ФСБ через почту СИЗО 99/1, для подстраховки просил адвокатов отправить электронное письмо такого же содержания в Главную военную прокуратуру и ГВСУ СК РФ. «Кремлёвский централ» под полным контролем сотрудников ФСБ, это её структурная единица по сути. А ворон ворону глаз не выклюет. Когда Антон начал меня опрашивать, я обратил внимание, что у него зафиксировано именно электронное обращение. (Не зря я подстраховался от хитрости Подреза.) Я подтвердил все данные мною ранее письменные показания.
Антон Сергеевич Ластовский – темноволосый молодой человек, примерно 35 лет на вид, по поведению очень сдержанный. Очевидно, что особой прыти он не проявил, но заявление есть, и следователь обязан его отработать. Через месяц пришлось вызвать Ластовского в военный суд и там требовать отчёт о проделанной работе в присутствии военного прокурора.