Непокорный арестант: от «Кащенко» до «Бутырки». Часть 2 - стр. 29

23 марта, в третий раз за последние две недели, меня посетил начальник УФСИН России по г. Москве генерал Мороз. Честно говоря, я удивлён таким вниманием к своей скромной персоне. Совещания отдаются целиком только моим проблемам и длятся в среднем по четыре часа с присутствием 20—30 начальников разного калибра. В 19:30 я уже сидел за длинным столом в приёмной Поздеева. В камеру зашёл в 23:55. Мне, конечно, не жалко субботний вечер, я-то всё равно в тюрьме, но у каждого ведь есть жёны и мужья, чтобы жертвовать своим временем на какого-то Шестуна.

Сергей Анатольевич Мороз заставил всех вести протокол, чтобы можно было поставить исполнителя и сроки исправления озвученных нарушений. На встрече традиционно присутствовали все замы начальника СИЗО (Поздеев был в отпуске), начальник МСЧ-77 Тимчук Галина Викторовна, начальник больницы Савченко Елена Викторовна, оперативники, режимники, цензоры. Разбирали досконально всё, вплоть до самых мелочей. Например, почему запрещено со мной общаться правозащитнице, главному аналитику УФСИН России по г. Москве Анне Каретниковой? Хотя она давно по секрету сказала, что приказ не подходить ко мне идёт выше, чем от Мороза. Напомнил свою просьбу о замене камеры на 727-ю, она лучшая в изоляторе, просторная, с импортным кафелем, огромным окном и широкой душевой кабиной. Потребовал отдать изъятые рукописные тексты, заблокированные цензорами и следователями ФСИН-письма, вернуть украденные вещи, 30 000 рублей, отдать посылки со склада, которые не могу получить месяцами, книги, лекарства. Пожаловался, что восемь месяцев следователь не вёл активной деятельности: в частности, сколько бы я ни требовал очных ставок, всё время получал отказ. Когда же пошёл 45-й день голодания, он назначил по семь ставок подряд, а это даже для здорового человека тяжело.

Тимчук сказала, что после выхода из голодовки меня надо будет держать в больнице на курсе реабилитации не менее двух месяцев, что, наверное, неплохо, ведь летом здесь очень удобно загорать и, как бы они меня здесь ни прессовали, это всё же больница, режим сам по себе помягче. Единственное – не они же решают. Им прикажут, и выпнут меня в первый же день. Посмотрим.

Галина Викторовна подробно рассказала о технологии снятия с голодовки украинки Надежды Савченко: капельницы три дня, потом кисель пустой, потом кисель с фруктовой добавкой, потом рисовый отвар без риса и т. д. Меня вполне устроила эта технология, осталось только одно маленькое «но»: выполнение требований. Хотя бы гарантийного письма генерала Мороза о моём лечении в Бакулева. Генерал обещал, что если я буду вести себя без нарушений, то он оставит меня в «Матросской Тишине», в малом спеце, в 4-м корпусе, где сидят, в основном, интеллигенты по экономическим статьям.