Неподвижно лишь солнце любви - стр. 6
Иногда их ласки заходили весьма далеко, и, однажды, он, полушутя, полусерьёзно сказал: «Наташка, а давай согрешим. Чего там ждать?». Просто так сказал, в готовности, если она обидится, отшутиться, но ответила Наташа неожиданно серьёзно: «Если ты очень хочешь, если считаешь, что.., – она не уточнила «что» и тут же, произнесла: – Я боюсь, но, если ты хочешь, – снова пауза и добавление уже несколько виноватым голосом: – Правда, мне будет потом перед самой собой как-то стыдно, да и перед мамой – тоже». Быть может, он и не мог с предельной точностью вспомнить теперь её слова, но смысл их память сохранила и над смыслом сказанного ею, он потом очень часто думал.
Он ещё не понимал в то время, какую ответственность берёт на себя молодой человек, мужчина, убеждая девушку переступить с ним ту грань, которую она не должна переступать до свадьбы. Тогда он думал скорее о том, что, нарушив её чистоту, может подтолкнуть к более вольному поведению во время разлуки с ним. Ведь она останется в своей студенческой среде, а он будет далеко, в училище, в казарме. Думал и о том, что не смеет переступить грань ещё и потому, что Наташина бабушка, его первая учительница и Наташины родители доверили ему её, оставили их одних, поскольку были убеждены в его порядочности. А Наташа была рядом, была в его руках, была готова на всё. Стоило только решиться. Но он не решился, потому что не позволила сделать этого незамутнённая его душа.
Потом он иногда жалел о том, что не переступил эту грань, но жалел по совершенно определённой причине – вовсе не потому, что «не добрал очков» по сравнению со своими сокурсниками, иные из которых бахвалились победами после каждого отпуска. Причина была в ином, но назвать её ещё не подошло время.
А ведь и Наташа, будучи чистой, благочестивой девушкой, готова была пойти с ним на всё, потому что не совсем понимала, по какой причине нельзя этого делать. Ведь всё казалось ясным – он её избранник на веки вечные. Она столь же наивно соглашалась с ним, сколь же наивно поясняла, почему могла, но не хотела решиться на всё. Почему? Да потому что они были детьми века безбожия, потому что понимание необходимости сохранения благочестия оставалось у них лишь на подсознательном уровне: нельзя, потому что так сказала мама, которая предупреждала, что «нельзя» до свадьбы. Впрочем, тогда ещё и «мамино нельзя» было серьёзным сдерживающим фактором для большинства девушек. Книги же, журналы, газеты и прочие средства массовой информации, напрямую не призывали к спешке в этом весьма деликатном вопросе. Хотя уже и в то время очень хитрые и тайные враги благочестия добивались выхода кинофильмов, в которых близкие отношения между школьниками осуждались не очень сильно, а так, для цензора. Более того, в некоторых из них даже высмеивались молодые люди или их родители, которые выказывали свои недовольства, когда невеста оказывалась бывшей в употреблении.