Непись. Книга 1 - стр. 16
– Э, дед, не смей спать! Баня не место для сна.
Я повернул лицо к укорявшей меня девушке. Ах, как красива, чертовка! Густая копна распущенных намокших волос лежит с одной стороны на плече, из неё выбивается пара непослушных прядей, которые она сдувает при каждом замахе веником. Лицо раскраснелось и покрылось маленькими бисеринками пота, но пышет здоровьем, а не болезненным румянцем. Сорочка от воды и пара облепила её статное тело, обозначив приятные выпуклости куда более явно, нежели до этого, радуя даже мой стариковский взгляд. Хм… Судя по всему, не только взгляд. Неудобно как-то… А тут ещё она мне и заявляет:
– Переворачивайся на спину. Да причиндалы свои руками или вон полотенцем прикрой, а то паром так ошпарю, ненужными совсем станут, а то и вовсе отвалятся!
– К-как отвалятся? – заикнувшись, переспросил я, моментально закрывшись руками.
Девушка весело и озорно рассмеялась:
– Да что ж вы, мужики, так за свою тютюрку-то переживаете, словно нет ничего на свете дороже неё? Тебе-то уж осьмой десяток годков пошёл, а всё туда же – трясёшься из-за неё, словно отрок прыщавый.
От такой отповеди я тут же почувствовал, что нахлынувшее было желание молодого крепкого тела куда-то само собой испарилось. Ну и слава богу, хоть позориться не придётся. Или же наоборот? Тьфу, совсем эта молодуха меня запутала. Кое-как удалось перевернуться, и девушка принялась меня яростно хлестать веником. Я же вполглаза любовался ей. Нет, хороша, хороша девка. Молодая, статная, кровь с молоком. Сорочка-то оказалась не такой и длинной – примерно до середины бедра и открывала вид на красивые стройные ноги. Ух, будь я помоложе…
Мои мысли прервал звонкий смех.
– Иди остынь, охальник старый! – ну да, моё естество не осталось чуждо к моим же мыслям и уже стойко пыталось выглянуть из-под прикрывающих его рук. Слава богу, что не стал брать полотенце, а то бы она уж давно надо мной бы потешалась. А может она и так давно это заметила. – Давай, давай, а то получит твой стойкий оловянный солдатик от меня по первое число!
Последовала новая порция заливистого смеха. Да, не про мою честь девка-то. И о чём я думаю, козёл старый? Вышел в предбанник, отпыхиваясь от жара. Тут же, по совету девушки, опрокинул на себя ведро с водой. Ох, пробирает-то как! До самых косточек просквозило холодом! Рванулся обратно в парилку. А тут моё место уже заняла лежащая на животе Маланья.
– Меня берёзовым, – она протянула мне другой веник и улеглась на живот, подставив кулак под подбородок.
Хлестание девушки веником не мешало мне её разглядывать. А вот сорочка как раз мешала. И почему-то больше всего было обидно на неправильность этой самой сорочки. Ну где же это видано, чтобы сорочка была сверху полностью закрытой, словно рубаха. Стоп! А почему я решил, что не должна быть? Да бог с ней, с этой сорочкой, тут такая девушка красивая лежит, демонстрируя мне свои прекрасные ноги. Прошёлся по ним веником, и пошёл вверх, потом опять вниз. Охаживал знахарку веником и любовался её стройными ногами. Ожесточённо махал вениками минуты три, после чего девушка перевернулась на спину. Ох, и греховодник я, куда глаза свои бесстыжие пялю? От таких мыслей, да от открывавшейся мне картины естество опять начинало брать своё. Я попытался выкинуть всё это из головы и сосредоточиться на вениках. Но глаза сами возвращались на стройное девичье тело, да и как её парить, если не смотреть? С закрытыми глазами что ли? Ох, грехи мои тяжкие! Сорочка ведь почти не скрывала ни приятный подтянутый животик, ни округлые бёдра с осиной талией, ни крепкую девичью грудь, так и просящуюся в руки, а в довершение всего ещё и задралась немного, закрывая только самое интимное и давая разгуляться моей фантазии. Я даже помотал головой, выгоняя прочь такие мысли. Прочь, прочь, окаянные. Начал опять лупцевать девчонку веником. Вскоре заметил за собой определённую особенность. Почему-то некоторые удары я наносил веником так, словно старался задрать сорочку ещё выше. Как только заметил эту особенность за собой, тут же прекратил.