Неоконченный пасьянс - стр. 35
– Начальнику Управления… м-м… так-так… дальше… – принялся он читать телеграмму. – На полученный запрос… так-так… По свидетельству управляющего имением Синельникова и сторожа Семелюты госпожа Мелешевич последний раз была масленицу тчк Полицмейстер Петров… угу… Отправлено: двадцать пятое апреля, одиннадцать пятнадцать. Оперативно успели, я до полудня и не ждал ответа… Н-да, великая штука телеграф!
Несколько секунд Путилин сидел молча, невидящим взглядом уставившись в пустоту. Затем резко поднялся, оттолкнув кресло.
– Вот что, господа сыщики! Отставить проверять заявление Власа Дмитриева, – громко провозгласил он. – Есть дела поважнее!
– Какие же? – синхронно спросили Гаевский и Иванов, поднимаясь со своих мест.
– Едемте искать труп!
Через каких-то пятнадцать минут Путилин, Иванов, Гаевский, а также урядник и двое рядовых чинов из четвёртого участка Спасской части прибыли к «яковлевке». Зайдя в парадный подъезд, полицейские сразу же увидели, выглянувшего из-за двери своей комнатушки под лестницей дворника. Домоправитель, стало быть, надзор за квартирой обеспечил. Дворник был Путилину незнаком, был он постарше и пощуплее Филимона. Борода веером, старый кожаный фартук на тесёмках. Завидев полицейские мундиры, вышел навстречу, сдёрнул с кудлатой головы картуз.
– Агафон, возьми урядника да ступай на черную лестницу, проверь печати на двери, – негромко распорядился Путилин. – Мы же отсюда зайдём.
Гаевский, внимательно осмотрев печать на бумажном «маячке» и не заметив ничего подозрительного, открыл сначала наружную ждверь, а потом внутреннюю. Однако в квартиру полицейские войти не успели: с улицы забежал Агафон Иванов и, заговорщически наклонившись к уху Путилина, зашептал:
– Иван Дмитриевич, у нас непорядок: печать на двери чёрного хода нарушена. Кто-то пытался проникнуть в квартиру, однозначно.
Путилин отправился посмотреть сам. Иван Дмитриевич извлёк из кармана лупу и внимательно рассмотрел наклеенный на дверные створки бумажную полоску с оттиском гербовой печати полицейской части. Полоска не была разорвана, но выглядела вовсе не так, как должен был выглядеть лишь вчера наклеенный «маячок»: клей пропитал бумагу насквозь, и фиолетовый оттиск сделался расплывчат.
– Иван Дмитриевич, обратите внимание, кое-где клей засох прямо поверх бумаги. – шептал в ухо Путилину сыскной агент. – Такого вчера не было, клянусь. Я ведь сам внутренние замки ставил и «маячки» клеил.
– Ай-яй-яй, – покачал головой Путилин. – Это кто же у нас такой умный? Как-то всё некрасиво получается, нас совсем уж за дураков держат в этом департаменте… Похоже, что бумажечку пытались отклеить и, вероятно, даже отклеили, да при попытке вернуть на место здорово нагрязнили. А ты молодец, Агафон! Хвалю за наблюдательность! Что ж, давай, открывай дверь, посмотрим, что таинственный гость сделал с нашим замком на внутренней двери.