Необратимые искажения - стр. 39
Гвин потряс головой, точно пытался вытряхнуть дурные мысли через уши. Сегодня подают рульку с овощами, и всё ещё гостит заезжий балаган. Значит, в общем зале будет полно народу. К тому же комната в распоряжении кантернца ещё на целый день, а перина здесь просто сказочная. Красота, да и только!
Настроение подогревалось предвкушением хорошего вечера. Гвин вышел из комнаты и, даже не заперев дверь, спустился со своего третьего этажа в общий зал. Помещение было большое – сразу видно, столица. Под потолком висела большая металлическая люстра с парой десятков ламп, и света от неё хватало на оба яруса зала. Люди уже собирались на первом ярусе, и Гвин остановился на балконе, чтобы посмотреть на публику. Как и ожидалось, кто попало сюда не ходил: одежду посетители носили сплошь добротную, а то и богатую; не видно было пьянчужек и потаскух, да и актёры труппы, которая уже начала развлекать народ, явно не бедствовали – одни узорно расшитые костюмы чего стоили. Многие мужчины пришли со своими женщинами, что уже многое говорило о статусе заведения: здесь не случалось моряцких попоек или пьяных дебошей, не принято было слишком громко себя вести и запрещались любые азартные игры. Сюда зажиточные столичные жители приходили культурно нажраться. И, как ни странно, время от времени даже у такого перекати-поля как Гвин появлялась такая потребность. Наверное, сказывалось происхождение.
Спустившись по изогнутой лестнице, кантернец оказался недалеко от пустующей сцены. Она располагалась как раз напротив входа, поэтому Гвин занял стол у стены, под балконом, откуда просматривалось и то, и другое. К нему почти сразу подскочил расторопный половой, у которого кантернец, не мелочась, заказал кувшин эля. Неподалёку меж столов работал актёр балагана, развлекая господ фокусами; в нескольких шагах от него крутился паяц, который якобы пытался повторить все фокусы, но у него всё валилось из рук и ломалось, отчего зал порой взрывался хохотом. Гвин тоже смеялся, хоть и не испытывал особого веселья. Если он пришёл сюда развеяться, какой смысл сидеть с унылой миной?
Вскоре на сцену вышли музыканты, которые сходу заиграли кручёную нордическую мелодию, и публика оживилась ещё больше. Половые заметались шустрее; принесли заказанный кувшин с элем, который Гвин сходу опростал наполовину, чтобы скорее сравнять своё настроение со всеобщим. К пустому пространству в центре зала потянулись первые любители потанцевать.
Так незаметно пролетели полчаса или час. Гудели голоса, звякала посуда, стучали каблуки, под которыми поскрипывал дощатый настил. Пахло жареным мясом и самую малость табачным дымом. Глаза у посетителей заблестели, лица раскраснелись; народ быстро разошёлся и веселился уже вовсю, а Гвин всё никак не мог влиться в атмосферу. Как будто чего-то не хватало в этом празднике жизни, чего-то ключевого. Даже подумалось: бывало и лучше. А потом: ничего нового здесь, всё как везде. Не плохо, не скучно, просто… как всегда.