Ненужные люди. Сборник непутевых рассказов - стр. 16
По понятным причинам мы с Вовой не вели богословских разговоров, как собственно и других, казалось, Вову вообще ничего не интересовало, кроме деревяшек, но однажды он меня удивил. Как-то, первой еще зимой, когда я сидел у себя, готовился к занятию, он постучал и зашел, внося волну запаха свежеструганного кедра, а за руку вел чумазую девочку, лет восьми. Девочка слегка упиралась и смотрела на меня круглыми глазами из-под большого женского шерстяного платка и, кажется, боялась, но вырвать свою тонкую хрупкую ручку их узловатой Вовиной ладони не решалась.
«Ксюха это», – сказал, старательно пожевав губами, Вова. – «Соседка она моя. Сидит дома целые дни. Резать дерево не может. Возьми её к себе? Мать просила. Тут дети у тебя. И ей хорошо будет» И ушел, подтолкнув девчонку мне навстречу. «Ну, привет, Ксюша!» – я протянул ей руку, она дернулась к двери, но не убежала, легонько коснулась моей ладони пальчиками, голубые глазки ее блеснули влагой. – «Да не бойся, у нас тут хорошо. В воскресенье придут ребятишки, познакомишься. Садись, вон, за стол. И скидывай свой платок и пальтишко, тут тепло!»
Я тогда не придал значения, как дрожали ее пальцы, когда она расстегивала пуговицы на своем стареньком клетчатом пальто, как прорывалась влага из глаз струйками на щеки, списал всё на страх из-за сплетен и слухов, что ходили про нас, лютеран, по поселку в первый год. Обычно распускали их те, кто никогда к нам не заглядывал, потому что… ну, в общем, это понятно.
Ксюша залезла на деревянное кресло у стола, поправила платьице, замерла, глядя на меня пуганным воробышком. Я налил чаю, подвинул к ней сушки, сел напротив: «Угощайся!» Ксюша захрустела сушками, стала дуть на горячий чай, немного успокоилась. «Будем знакомиться?» – сказал я, тоже наливая себе чашку. – Меня зовут отец Александр, я тут священник в этой церкви. Моя жена Марина ведет тут «воскресную школу» с детьми. Мы тут читаем библейские истории, играем, придумываем сценки и к праздникам и сами их ставим. А еще рисуем, лепим, танцуем и поем, вот сколько всего интересного. А тебе что больше нравится?»
Ксюше нравилось рисовать, и я сразу подвинул к ней альбом и карандаши. «А нарисуй, Ксюша, мне свою семью?» Ксюша кивнула, сунула сушку в рот и склонилась над альбомом. Я отошел, занялся своими делами, иногда поглядывая на девочку, а та старательно рисовала, меняя карандаши, тоже поглядывала иногда в мою сторону, уже без страха, скорее, с любопытством. Через полчаса, она хлопнула обложкой, и я подошёл: «Готово? Давай посмотрим?»