Немаг - стр. 13
— А снять её можно каким-либо образом? — с надеждой переспросил я.
— Снять метку может только сам рабовладелец. Или передать наследнику, например, к старости, если ты представляешь какую-то большую ценность для рода хозяев. Иначе зачем старику на смертном одре вспоминать о каком-то холопе, что уйдёт вместе с ним к праотцам. Но такое счастье редко случается: по нашим поверьям, рабы и рабыни должны уходить вместе с господином за край! Там на небесах служить ему, ублажать его, если она наложница, или обихаживать, если простой раб.
— Просто прекрасные перспективы, всегда об этом мечтал, — казалось, парень не заметил мой ехидный тон и сарказм, его рыбьи глаза всё так же прямо и доверчиво смотрели на меня.
Не то чтобы я верил в метки подчинения и прочее колдунство, но яркий пример передо мной в клетке. Посадят на цепь, повесят ярмо на шею, а когда их «главнюк» преставится, прирежут и столкнут к нему в могилу, чтобы «прислуживал» ему в Аду!
Парень, который оказался писарем (большая, кстати, должность в те дремучие времена), а не каким-то поварёнком, ушёл, а я остался думать над своей судьбой. Куда ни кинь — всюду клин. С «детками в клетке» бежать, а кто сказал, что у них получится? Но даже если выберемся, кто гарантирует, что они не проверят меня уже через своего жреца? Вытащат меня на правду-матку, допросив о беседе в храме. Это пока они тут беззащитные, не ерепенятся. А там попросят вспомнить что-нибудь об истинном владельце тела десятнике Коммоде?! А я ни в зуб ногой о старой личности. А что дальше?! Казнят или, учитывая мои заслуги, поставят новую рабскую метку.
И так и сяк плохо. Нужно бежать одному, может быть, есть места, где нет всей этой мути с рабами и господами. Хотя думать, что на таком уровне развития где-то есть какое-то равноправие, где на меня не повесят то или иное ярмо, верх наивности.
А ещё места, где нет душевнобольных верующих, что проповедуют существование магии! Нет, я не собираюсь разделить судьбу «Фомы неверующего», но пусть докажут мне свою магию! Я не зашоренный в конец старпёр, готов поверить во всякое чудо-юдо, но где те самые факты и доказательства? Болтать-то всякий может, язык и у меня без костей!
— Что хотел этот парнишка от тебя? Приносит еду в которой раз, болтает с тобой без умолку, тихо, чтобы мы не слышали! Подозрительно всё это, — прервала мои размышления девушка Тода, сверля взглядом синих глаз.
Приплыли, как в старой сказке про Винни-Пуха: «Не прошло и дня, а пчелы начали что-то подозревать!».
— Просил проследить за вами, госпожа Тода. За всеми вами. Говорит, если вы согласитесь перейти в стан врагов, то меня оставят жить вместе с вами, перебежчиками. Но на всех повесят метку подчинения, и это единственный способ спастись, — вздохнув, честно признался я. — Понарошку я согласился, иначе меня тут же казнили бы, а так помогу нам сбежать, вечером…