Нелюбимая - стр. 2
В больших черных глазах я отчетливо видела ожесточение и вселенскую усталость. Взгляд стал колючим, пронизывающим до костей и обвиняющим. Я так и не смогла научиться его стойко выдерживать, потому что ощущала болезненный укол вины. Если мы с Германом пересекались в гостиной, то старались быстро разойтись, как ни в чем не бывало, будто абсолютно незнакомые друг другу люди. И тогда день продолжал свой неторопливый ход. Бесцветный, унылый, тоскливый.
Но сегодня вся эта блеклость неожиданно взорвалась яркой белой вспышкой, когда я по обыкновению спустилась к завтраку. Не успев покинуть последнюю ступеньку лестницы, я застыла на одном месте, удивленно посмотрев вперед. Алексей — наш телохранитель — заносил чьи-то чемоданы прямо в гостиную. Я сначала подумала, что возможно к нам неожиданно наведался какой-нибудь дальний родственник Германа. Но это предположение даже не успело в полной мере дойти до сознания, как в дом вошла высокая светловолосая женщина. Я ее слишком хорошо запомнила, чтобы ошибиться, чтобы забыть. Она явилась в дом сразу же после нашей свадьбы. Она же фигурировала в репортажах, когда Герман был в командировке. Теперь эта женщина так просто во второй раз переступила порог нашего дома в качестве долгожданной гостьи. Вслед за ней в гостиную вошел и мой муж. Он улыбался. Впервые за последние три месяца, как я узнала о своей беременности, он искренне улыбался. Меня всю передернуло. Мерзкий укол ревности неожиданно царапнул грудную клетку.
— Доброе утро, — эта женщина еще и наглости набралась, чтобы вежливо и невинно обратиться ко мне.
— Что здесь происходит? — спросила я и всё-таки сошла с последней ступеньки.
— Ничего, — холодно отозвался Герман, буравя меня привычным тяжелым взглядом. — Теперь Лариса будет жить здесь. В этом доме. Думаю, тебе глубоко плевать на то, с кем я стану проводить свое свободное время. Так что… Не обращай внимания, занимайся собой и нашим ребенком.
Такая новость слишком глубоко шокировала меня. Никаких слов и дельных мыслей в голове не возникло. Что всё это значит? Герман решил играть не по правилам? Или Лариса действительно так важна для него, раз он привел ее в дом? В наш, чёрт побери, дом!
У меня сложилось такое впечатление, будто бы я попала в какой-то театр абсурда. Я, муж и любовница. Прекрасная геометрическая фигура! Главное — очень устойчивая. Интересно, и какой угол в этом треугольнике был отведен именно мне? Всё это выглядело крайне противно, даже тошнотворно. Я себя буквально изнутри сжирала, корила за то, что поддалась слабости, довела нашу жизнь до критической точки. Но черт подери! Я не изменяла. Хотя такая возможность была, но я не упала настолько низко. А он… Он привел домой любовницу. Меня это задело и задело сильней, чем я могла предположить.