Нелюбимая - стр. 18

Сначала он был осторожен и нежен со мной, будто бы я в его руках была фарфоровой вазой, которую Герман так отчаянно боялся разбить. Затем его губы, язык стали настойчивей, а объятия значительно крепче. Я обхватила лицо мужа обеими руками, стараясь отвечать на его поцелуи так же открыто и смело, как и он.

Тяжелое и окончательно сбитое дыхание Германа обжигало мою кожу, я впитывала его, будто бы у нас был только один воздух на двоих. Тот пьяный блеск, что загорелся на самом дне темных глаза мужа, словно передался мне по воздуху, по венам, по жаркому прикосновению наших губ.

— Арина, — практически простонал Герман, переведя дыхание. — Я могу сейчас не сдержаться, — он немного отстранился, заглядывая мне в глаза.

— И не нужно, — ощущая тяжелые удары собственного сердца где-то в области горла, ответила я.

Герман нежно провел костяшками пальцев по моей горячей щеке, спустился к шее, а затем неожиданно поднял меня на руки. Я крепко ухватилась за мужа, хотя и на подсознательном уровне знала — он меня не отпустит. Никогда.

— Не хочу тебя принуждать, — прошептал Герман.

— Ты этого и не делаешь, — я первая потянулась за новым поцелуем и какие-либо сказанные до этого момента слова, повисли в воздухе, а затем растаяли.

Герман отнес меня в роскошную по своему убранству спальню, откуда мы не желали выходить до самого вечера.

6. 5.

За то время, что мы провели в охотничьем домике, я вдруг поняла одну простую истину. Когда мы с Германом очень долго находимся вместе в закрытом пространстве, между нами будто искры вспыхивают и воздух становится какой-то особенный, жаркий, пьяный, с едва уловимой сладкой ноткой. Можно долго и упорно утверждать, что приличная разница в возрасте и тот ворох наломанных дров за нашими спинами, неусыпно служат огромным препятствием к полному примирению. Но вообще-то это чушь полная. Нас тянет друг к другу. Что это за сила такая? Не знаю. Просто ты ее чувствуешь всей кожей, каждой клеткой своего тела.

Мне вспомнился тот момент, когда я поссорилась с Германом в кабинете. Увидела его по телевизору с Ларисой и жутко разозлилась. Еще тогда Алина мне говорила, что я банально ревную своего мужа. А я не верила. Не хотела верить в это. Отрицала. Тогда-то я впервые захотела Германа как мужчину. Мы будто бы перенасытились зашкаливающими эмоциями друг друга и отчаянно искали выход, искали глоток свежего воздуха. Душный кабинет, от стен которого отражалось наше общее напряжение… А потом случилось то, о чем я никогда не жалела.

Сейчас ситуация немного повторялась, но только вот наше притяжение не было вызвано отравляющим чувством ревности. Я будто бы открыла для себя совсем другого Германа. А, может, он всегда таким и был, только я этого не видела?