Нелюбимая - стр. 8

– Когда парковалась, не заметила бетонное ограждение, – тупит взгляд, голосок еле слышен.

Сейчас ее не спасет даже сногсшибательная задница.

– Садись, – приказываю.

– Домой? – с надеждой спрашивает.

– Я же сказал. К Глебу.

Давлю педаль в пол, стартуя. Я не на гоночной трассе, я на обычной городской дороге. Здесь действуют ПДД. Но сейчас как никогда хочу снова быть в своем красном болиде и гнать двести километров в час. Жара, огонь, поджигающий зад и спину, невыносимая жажда, невозможность часто моргать – все становится неважным.

Кроме ощущений, которыми наполняются вены, пока не лопаются.

– У Навицкой сегодня день рождения, – еле слышно говорит.

Шумно втягиваю сладкий воздух салона. Выключаю кондей, открываю окно. В Москве сейчас холодно, мне все еще жарко.

– Забыл.

Февраль.

– Загадывай желание и задувай, – мама с тортом стоит напротив меня и с выжиданием смотрит.

В моих планах было отметить свой день рождения совсем по-другому. Например, уехать с Максом из Москвы на все выходные. Или позвать своих парней с гонок в какое-нибудь классное тусовое местечко. Но… Мама бывает очень настойчивой. А я слишком ее люблю.

Правда, такое ощущение, что мне исполняется не двадцать, а десять. Шарики вокруг, растянутая гирлянда и торт с нежно-розовым кремом. Нет, не десять, пять!

Смотрю на высокий торт, на горящие цифры «2» и «0» и прикрываю глаза. Раньше и правда верила в подобную чепуху.

Последние три года я загадывала одно и то же. Желание не исполнялось. Может, тогда это не работает?

Набираю воздуха полную грудь и задуваю. Просто так, не загадывая ничего.

– Что загадала? – Папа включает свет, мама вынимает свечи и начинает резать торт. Брат, которого заставили спуститься, с ленью во взгляде подавляет зевок.

– Окончить институт с отличием, – уверенно вру.

– Хорошее желание.

Опускаю взгляд.

Единственный человек, который знает обо мне больше родителей, – это Макс. Мой парень. Тот блондин, который провожал меня после отъезда Сафина полтора года назад. Официально в тот день моя жизнь была поделена на «до» и «после».

Он осторожно кладет руку мне на бедро и чуть сжимает. Зыркаю, намекая, чтобы помнил о границах. В конце концов, мы в отцовском доме!

Да и папа не сводит с Максима глаз. Отчего-то они не нашли общий язык. Папа – гонщик, у него свои автосалоны, и он просто обожает машины. Макс… Человек творческий, фотограф. Как он затесался в свое время в компанию Сафина – загадка.

– Дядя Глеб! – до боли знакомый голос наполняет пространство гостиной под самый потолок. – Я приехал. У Вас дверь входная открыта!