Некрасивая - стр. 11
– Мадемуазель Зверева. Я попрошу вас молчать! – снова на чистейшем французском языке проговорил месье Нидаль, и его глаза сердито блеснули в сторону маленькой насмешницы.
Потом он попросил меня прочесть одну из басен Лафонтена и пересказать ее своими словами. Я хорошо владела языками – французским, немецким и английским – благодаря заботе бабушки, окружавшей меня иностранными боннами[23] и гувернантками до одиннадцати лет, пока я не поступила в пансион Рабе. По мере моего рассказа лицо внимательно слушавшего меня учителя становилось все ласковее, а когда я закончила, он даже слегка зааплодировал мне:
– Прекрасно! Прекрасно! У вас чудесный выговор, мадемуазель! – произнес он по-французски и, одобрительно кивнув головой, отпустил меня на место.
– Вы прекрасно говорите по-французски! – встретила меня Фея, и ее красивое личико обратилось ко мне. – Только вам надо отвыкнуть от скверной привычки краснеть и смущаться. Иначе девочки будут постоянно поднимать вас на смех, а это очень неприятно! Я видела, как француз поставил вам 12[24]. Это очень хорошо! – произнесла она со спокойным, невозмутимым видом маленькой королевы.
Я хотела ответить что-нибудь моей новой знакомой и подняла голову. В ту же минуту маленький скомканный шарик ударил меня в лоб и упал на мою парту. Я вздрогнула и чуть не вскрикнула от неожиданности.
– Это, верно, записка от кого-нибудь из наших! – шепнула мне Фея. – Прочтите ее скорее, а то мадам Роже заметит еще и будет бранить.
Я быстро схватила белый комочек, развернула его и прочла:
«Новенькая, пожалуйста, не сердись на меня. Ты плакала, я тебя обидела, но я не хотела тебя обидеть!
Я не хочу, чтобы ты плакала! Я не нарочно, как Бог свят. Это оттого, что я очень глупая. Так говорит моя милая Диночка и все другие. Если ты не сердишься, то обернись назад, я сижу за тобой. Покамест прощай.
Твоя глупая африканка Аннибал».
Я не могла не улыбнуться, прочитав эту наивную записку, написанную крупными, вкривь и вкось идущими буквами, с бесчисленными ошибками и четырьмя кляксами, ставшими непрошеными украшениями на ней. Я обернулась назад и в тот же миг увидела оливковое лицо, сверкающие, как морская пена, великолепные зубы и танцующие, похожие на живые черные вишни, обрызганные росой, глаза Аннибал. Все лицо девочки красноречиво выражало такую веселую и простодушную мольбу, что я бы охотно расцеловала ее смуглую рожицу.
Поймав мой взгляд, она радостно закивала своей курчавой головой и зашептала что-то, чего за дальностью расстояния я не смогла разобрать.
– Мадемуазель Колынцева! – прозвучал в эту минуту голос учителя. – Voulez vous me répondre votre leçon?