Неизвестный Алексеев. Том 3: Неизданная проза Геннадия Алексеева - стр. 35

Кабинет императора. Спальня императора. Умывальная комната императора. На стенах всех комнат (кроме клозета) портреты государя императора.

Детская комната наследника-цесаревича. Портреты совсем еще юных великих князей и княжон. Пейзажи Сильвестра Щедрина и Айвазовского.

Из окна кабинета императрицы Александры Федоровны открывается великолепный вид на парк и на Финский залив.

Всюду безукоризненный порядок и чистота. Почти в каждой комнате сидят музейные служительницы и даже не дремлют. Посетители надевают на свою обувь мягкие войлочные тапочки.

Благоухающий всеми запахами весны Александрийский парк. Поют зяблики. По уже зеленым лужайкам деловито расхаживают скворцы. В траве голубеют первые фиалки.

Я говорил себе: вот дождусь второй книжки, а там видно будет. Дождался. И ни черта, однако, не видно. Чего теперь ждать?

К 48 годам мне удалось опубликовать 130 стихотворений. По нынешним меркам это смехотворно мало. Но у Бодлера в «Цветах зла» было приблизительно столько же, и этого ему хватило для бессмертия. Стоит ли гнаться за количеством?

Правда, Бодлер напечатал все, что хотел. Счастливчик!

Как это вам удалось, месье? Поделились бы опытом!

8.5

Вирджиния Вулф сказала о Льюисе Кэрролле, что «у него не было жизни». Обо мне можно сказать то же самое. Моя жизнь не изобилует событиями и внешне начисто лишена драматизма. Я – этакий умный, осторожный и довольно ленивый кот, который всю жизнь лежит на сундуке в чьей-то прихожей.

Истинная литература всегда творит миф, в этом ее отличие от беллетристики. Мифы бессмертны. Поэтому истинная литература переживает века.

Надо жить легко, без натуги. А я тужусь и потому несчастен.

9.5

На даче. Стоят «дни юного мая». Лес еще прозрачен, но цвет его изменился: раньше он был голубовато-серым, а теперь появились лиловые, бледно-желтые и бледно-зеленые оттенки. На березах проклюнулись почки. Птицы поют на разные голоса, поют вдохновенно, со страстью, с ликованием. В саду первые вешние цветы.

Не торопясь, но с аппетитом читаю Радищева.

Стиль Радищева, несмотря на тяжеловесность и архаизм, по-своему красив и не лишен экспрессии.

Похоже на Платонова. То есть Платонов похож на Радищева. Но чтил ли Андрей Платонович своего предшественника?

Дома. Вечер. За окном во дворе кто-то хохочет не переставая, хохочет нарочито громко, чтобы все слышали, чтобы все знали, как весело, как хорошо хохочущему.

И в автобусе полчаса тому назад кто-то хохотал точно так же, и в электричке час тому назад, и вчера я где-то слышал этот наглый хамский хохот, и в прошлом месяце, и в прошлом году… И будто хохочет один человек, один и тот же жизнерадостный, никогда не унывающий, безумно довольный собой молодой человек – ему всегда от 18 до 25. Временами я начинаю завидовать его бесхитростному животному оптимизму.