Неглинный мост - стр. 16

Летом мы на время прекратили наши сборища, но в октябре 80-го я вернулся из Колхоза, а там мы настолько разгулялись, что я никак не мог остановиться, и мы набросились на портвейн с новыми силами. В ноябре к нам присоединился Старик, вернувшийся из Армии, и влил в наше болото свежую струю. О степени нашей деградации можно судить по последнему «диску», на котором песен… нет совсем! Сначала слышны дикие крики и автоматные очереди, потом минут 20 я стучал по двум барабанам, затем долгое время бил по тарелке, символизируя колокол, а Нарцисс извлекал скрежещущие звуки из каких-то тисков, и при этом мы на разные лады повторяли: Работа! Работа! Работа!

Но всему приходит конец, и настал тот день, когда наши встречи вынуждены были прекратиться. За прошедший год Нарциссовая Матушка стала меня считать дьяволом-искусителем, спаивающем ее сына. Заходить к Нарциссу в гости я уже опасался, а на улице становилось все холоднее. И вот однажды Батюшка ушел на какую-то вечеринку, я тут же позвонил своему компаньону, и мы побежали в магазин. Так как время было позднее, а день воскресный, нам удалось купить только флакон рома Гавана Клаб, который я уже пробовал в Колхозе, и в сочетании с Пепси-колой он мне понравился. Но Пепси-кола нам не попалась, и решив заменить ее пивом, мы засели в моей комнате, ограничившись минимальной закуской. Все шло очень весело, пока мы вдруг не обнаружили, что пьяны в стельку. Не помню, как ушел Нарцисс, не помню, как вернулся Батюшка и застал меня в весьма плачевном состоянии, но в тот же вечер ему позвонила матушка Нарцисса и сказала все, что она обо мне думала. На следующий день я имел долгий и неприятный разговор с Батюшкой, который уже начинал замечать мои АНОМАЛИИ, но молчал до поры до времени. С этого дня начались мои разногласия с Батюшкой. Конечно, он не стал запрещать мне видеться с Нарциссом, но я уже стал бояться пьянствовать открыто, и со временем наши встречи прекратились сами собой. Но это не означало то, что я бросил пить, тем более, что еще оставались Старик, Поручик и Редиска. Но ром я с тех пор не пью.

ЯКОРЬ: ПЕРЕРЫВ НА ОБЕД

Хотя Якорь не имеет непосредственного отношения к моей учебе в Баннере, он заслуживает того, чтобы я упомянул о нем в своей правдивой повести. Якорь располагался на ул. Горького в задней части дома, в котором находится ресторан Якорь, откуда и пошло это название. Старая Контора стояла на ул. Фучика, и я каждый день проходил мимо Якоря, но зайти туда как-то стеснялся. Но летом 78-го, как я уже упоминал, Контора переехала на 2-ю Брестскую, то есть ближе к Якорю, а предварительно произошло одно событие, круто изменившее течение моей жизни.