Недоступная - стр. 38
Слова матери, в контексте мыслей, кажутся наивными.
Не заходит она…
Сжимаю челюсть. Марина вполне может не заходить из-за нежелания общаться, вот и всё. Я не вижу двойного дна, но и не исключаю, что действительно опасается. Какой бы кач в её голове не присутствовал – базовые настройки ещё не сбиты. Надеюсь. Хотя, в её отношении, очень сложно быть в чём-то уверенным на сто процентов.
Мать хмурится, взгляд становится острее.
– М-м-м… торжествуешь, – тянет, не скрывая горечи.
В очередной раз, на дне её глаз плещется разочарование. Оно, сука, осязаемо.
За это время, она столько раз успела разочароваться во мне, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Нас учили почитать старших, учили уважению… но блять, мне как никогда хочется нарушить все правила разом. Банально заебался.
Короткая вспышка ярости поднимается волной. Принудительно душу в зародыше, переключаюсь на спокойствие. Чёртова реальность. Самостоятельно загнал в ловушку, саморучно создал эту трещину и мне действительно жаль, что так происходит. Нервничает мать, напряжён отец, а сёстры опускают глаза, стараясь не провоцировать на конфликт.
Мать относится так же, как и прежде, но простить… простить не может. Чувствую это и не злюсь совсем, нет обид на неё. Возможно, я слишком взрослый, чтобы на это обижаться. В конечном итоге, я её вечный должник за свою жизнь и за жизнь сына. Там, где похерил, она исправила, собрала и склеила. Воистину, святые руки матери могут творить величайшее добро. Самое великое добро…
– Почему ты упорно продолжаешь видеть в ней что-то плохое? Она тебя чем-то обидела? – спрашивает спокойно.
Скриплю зубами, чувствуя горечь на языке. Я не хочу, чтобы нервничала и накручивала себя моей жизнью. Отвожу глаза. Мне претит лгать в семье. Мы родные люди, мы привыкли поддерживать друг друга и как бы не злились, всё равно стараемся принять, но то, что происходит, говорит об обратном. Она принять мою позицию не хочет и не слышит доводов. Это грёбаный фейерверк, и он совсем не радужный.
Наверное, мне есть чем себя оправдать, ведь на личную чашу весов, я успел отсыпать достаточную плату. Она, по ощущениям, давно превысила кармический долг. Жаль, что легче от этого не становится.
– Я отношусь к ней нейтрально, – бросаю ровно, чтобы закрыть тему.
– Серьёзно? – мать мгновенно приподнимает бровь, смотрит с лёгкой иронией.
Прислоняюсь к столешнице, скрещиваю руки на груди, пытаясь выглядеть невозмутимо, но от её взгляда не укрыться. Слишком хорошо меня знает, как бы я не крыл свои косяки, она всегда знала где я проебался.