Недоступная истинная - стр. 24
Сообщение от капитана выдернуло меня из невеселых мыслей. Следователь уже ждал меня в вестибюле гостиницы. Если так можно было назвать крошечное пространство с одним диваном и стойкой администратора у входа. Убрала планшет и вышла из номера. Браслет в этот раз отключать не стала.
- Что вы хотели узнать у Сергея Станиславовича? - поинтересовался капитан, усаживаясь за руль.
- Мне нужны более подробные данные по веществу, которое привело к смерти, - не стала скрывать я.
- Вы в этом разбираетесь, Светлана Леонидовна?
- Достаточно, чтобы сделать выводы.
- Какие?
- Давайте сначала посмотрим, Вячеслав Степанович. Я буду держать вас в курсе.
Патологоанатом оказался тучным безразличным мужчиной лет сорока пяти. Вывел на печать нужные бумаги и молча вручил их мне. А потом как ни в чем не бывало вернулся к прерванному завтраку.
- Химико-токсикологические исследования, - заглянул капитан в бумаги и разочарованно протянул. - Китайская грамота. Ничего не понимаю.
А вот я понимала. "Закос" можно смело исключать. Убийца - один из наших. Все компоненты "наркотика" природного происхождения. Я знала и названия, и формулы. И это не радовало.
- Вячеслав Степанович, я бы хотела поговорить с родителями девушек.
- Я договорюсь, Светлана Леонидовна, - с готовностью выхватил телефон капитан. - На завтра вызвать?
- Если можно, то я подъеду к ним сама. Сегодня, - мягко попросила я, - не хотелось бы затягивать.
- Тогда я позвоню сначала Борису. Отцу последней девушки. Я его со школы знаю, он не откажет. А потом уже остальным.
- Спасибо, - ласково улыбнулась я. Мне выгодно усердие капитана. Хотя цель этого усердия более, чем явная. Топик я сменила на летнюю рубашку, но верхние пуговицы были расстёгнуты. Пусть смотрит, мне не жалко.
Отец погибшей девушки был дома один.
- Даринка уехала, - глухо сказал он, заметив, что я оглядываюсь. - Забрала сына и свалила в столицу. Маруська ещё в морге, а эта сволочь свалила.
Я присела напротив мужчины. Ещё раз огляделась. Безысходность. Ею была пропитана вся квартира. И этот рыхлый мужчина, что сжимал в руке стакан водки, тоже был пропитан безысходностью. Пустые бутылки дешёвого алкоголя были везде: под столом, около раковины, на подоконнике.
А ещё грязь. Вековая. Жирные разводы над плитой, затвердевшие до состояния воска, толстый слой пыли на мебели, мутные окна.
Капитана я попросила остаться в машине, так что на крошечной кухне, куда едва поместился стол и два табурета, мы сидели вдвоем.
- Борис Иванович, - тихо сказала я, используя капельку Дара, чтобы добиться откровенности, - вы знаете, кто убил вашу дочь?