Недостойная невеста - стр. 45

Наконец, двери открылись, и лакеи внесли три больших дорожных сундука, поставили у стены. А вслед за багажом в сопровождении Мари на пороге показалась незнакомая девица. Маленького роста, пухлощекая, как младенчик. Светлые, почти белые волосы были высоко взбиты по бокам. Она без стеснения таращилась на Луизу огромными блеклыми глазами и расплылась в улыбке, обнажая ровный ряд мелких зубов.

— Так вот вы какая прелесть, моя дорогая! Мне сказали, что вы очаровательны, но эти слова не отражают и половины правды! — Она тут же повернулась к горничной: — Мари, подай вина. И скажи на кухне, что я голодная, как волк! Пусть дадут все, что есть!

Мари склонила голову и тут же вышла, а девица решительно пересекла комнату, снимая на ходу перчатки, и рухнула в кресло, раскинув ноги. Блаженно запрокинула голову и выдохнула:

— Прошу простить мою бесцеремонность, дорогая мадемуазель, но я разваливаюсь на части. Еще немного — и эта проклятая дорога превратила бы меня в труху и развеяла по ветру. Дорога — это ад на земле.

Луиза с недоумением смотрела на странную гостью, невольно отмечая, что та говорила в точности, как мадам. В ней была какая-то необыкновенная развязная легкость, придающая особенное очарование. И сердце невольно кольнуло что-то вроде зависти. Разве можно такому когда-нибудь выучиться?

Незнакомка снова радушно улыбнулась:

— Я все про вас знаю, мадемуазель де Монсо.

Луиза невольно помрачнела:

— Все?

— Я знаю, что вы Луиза де Монсо, и знаю, что вы совершенно очаровательны! Разве этого недостаточно? — она заливисто рассмеялась.

Луиза невольно улыбнулась в ответ:

— Наверное, да… Но о вас, сударыня, я не знаю ничего.

— Это поправимо. Мое имя Шарлотта де Бодемон. Я одна из компаньонок ее светлости. Так же, как и вы. Мадам отписала мне, чтобы я занялась вами. Туалет, прическа, манеры. Времени в обрез. Через месяц двор едет в Фонтенбло и, судя по всему, ее светлость намеревается взять вас с собой. Такой шанс бывает один на миллион, моя дорогая! Быть принятой при дворе! Потому, как только я вернусь к жизни, я полностью ваша! — Она скривила розовые губы: — Завтра. С утра же и начнем, ибо сейчас я просто уничтожена дорогой и ни на что не способна.

Луиза стояла, точно замороженная. Даже закололо виски от напряжения.

— В Фонтенбло? — Вздох застывал в горле. — Меня?

Мадемуазель де Бодемон посерьезнела и приподнялась в кресле. Казалось, она стала старше на несколько лет.

— А что вас так смущает, моя дорогая? Или вы считаете себя недостойной?

Луиза молчала. Назвать себя достойной казалось самонадеянно. Недостойной — глупо. Но разве можно было бы когда-нибудь вообразить, что дочь барона де Монсо дю Рошар может быть представлена ко двору? Тетушка упадет в обморок, когда узнает об этом.