Недостойная - стр. 34

Было бы нечестно с моей стороны обещать что‑то Арчибальду. Принцесса из меня никогда не получится.

И вроде — всё правильно сделала. Но кто бы мне объяснил, почему так больно колет глаза?

Утром следующего дня ужасно не хотелось идти к Арманиусу. Но, как всегда говорил мне Брайон, не врач выбирает, кого ему лечить, а пациент — у кого ему лечиться. Правда, ректору никто этого права выбирать не предоставил. Да и выбора‑то нет. В данный момент только я занимаюсь «безнадёжными» больными. И я бы очень хотела это исправить, но пока не пойму, по какому алгоритму следует работать с необратимыми повреждениями контура, помощников мне не видать. Я должна сама всё делать. Одна ошибка — и прогресс полетит демонам под хвост.

Сегодня во взгляде Арманиуса появилось что‑то новое, похожее на любопытство. Наверное, нашёл про меня какую‑нибудь информацию и теперь думает, насколько она правдива. В принципе, всё, что он мог на меня отрыть, правдиво. Ну, кроме слухов, конечно.

Интересно, а он меня помнит? То, что спас когда‑то, разумеется, нет. Но то, что был против моего принятия в университет… Неужели совсем не помнит? Ни капельки?

Мне стало смешно, когда я об этом подумала. Защитница… Эн, ты всё ещё на что‑то надеешься? Да не помнит он тебя. Не помнит, не уважает, не считает достойной чего бы то ни было. Хватит уже себя обманывать.

Мне всегда было любопытно, почему Валлиус взял меня тогда под своё крыло. Пару раз я спрашивала, но он отшутился. Назвал это чуйкой на отличников. Глупости, конечно, одной чуйки мало, чтобы решиться покровительствовать девочке с двумя магоктавами дара.

— Завтра состоится Совет архимагистров. — Арманиус так неожиданно заговорил, что я чуть не выронила перчатки. — На нём будут обсуждать закон, который лоббирует принц Арчибальд. Про титулы не по наследству, а за заслуги перед империей.

Мне захотелось спросить, при чём здесь я, но я решила, что здоровье дороже. Здоровье Арманиуса, не моё.

— Повернитесь ко мне спиной, пожалуйста. Халат снимите, — сказала я ровно, наполняя шприц очередным реактивом для стимуляции нервных окончаний. Но всё-таки не удержалась: — И поменьше разговоров.

Он усмехнулся и протянул:

— Интересно, ты с Арчибальдом тоже так общаешься?

Ясно. Значит, до ректора всё-таки дошли именно слухи.

— Его высочество в первую очередь мой пациент. Я со всеми пациентами общаюсь одинаково.

— А во вторую?

— Что во вторую?

— Очередь.

Я вздохнула, чтобы унять раздражение.

— Архимагистр, либо вы переворачиваетесь на живот и замолкаете, либо будете лечить себя сами.

Слава Защитнице, послушался. С кряхтеньем, как дряхлый старик, стянул халат, закинул его на спинку дивана и начал переворачиваться. Да, двигаться ему пока было тяжело, хотя по виду и не скажешь — ожоги прошли, и Арманиус вновь превратился в себя прежнего: привлекательного мужчину с глубокими тёмными глазами, узкими губами и волевым лицом. Ещё бы побриться, но он, как я помнила, и раньше себя этим не утруждал, часто ходил слегка заросшим.